Домой
Эта комната помнит имя,
Эти клавиши помнят пальцы
Той, что вечно юна и красива
В бесконечном прозрачном танце.
Я зайду и тихонько сяду
На кровать, что теперь пуста.
Налила б я себе яду,
Да душа перед богом чиста.
Здесь когда-то была – мама,
Я когда-то была – дочкой,
Только дождь за оконной рамой
В один миг все расставил точки.
Слёз моих не осушит время,
Ведь со мной навсегда – память,
Я чернила привычно грею,
Хоть и нечего мне править.
Я войду. Здесь опять – солнце,
В этой старой и тихой обители,
А на тумбе лежат кольца,
Что носили мои родители.
Они оба теперь где-то,
Голоса перестали звучать,
Только мне всё равно это
Никогда не удастся понять.
Я обоих во снах целую –
Где-то щёлкнет знакомый звук,
Что напомнит и песню былую,
И тепло материнских рук.
Окунувшись в свой сон безвозвратно,
Я уйду и прикрою дверь
В царство тех, кто не хочет обратно,
Кто не может решать теперь.
Завернусь я в халат молча
И забуду навек волшебство:
Здесь теперь не звучит – дочка,
Я теперь неизвестно кто.
Пустота обнимает звоном,
От которого больно вискам,
Ведь у жизни свои законы,
А у горя своя тоска.
Выжигая свою память,
Обнуляя десятки лет,
Я готова себя поздравить
С тем, что больше меня – нет.
Я ступаю по скользким шпалам,
И сломались бы все каблуки,
Если б слово любимое – мама –
Не спасало от вечной тоски.
Дождь стучит в неприкрытое темя,
Не укроет разорванный зонт,
Но ещё не пришло моё время,
Коль не видно пока горизонт.
Я утешусь единственной крошкой,
Не тягаясь с абсурдной судьбой,
И разбитой, но выжившей кошкой
Приползу потихоньку домой.
© Екатерина Грайнман 2024
Из сборника "Белый танец", 2024
Свидетельство о публикации №125063006793