Что за оказия! В лесу, средь тишины

Что за оказия! В лесу, средь тишины,
Сорока-щеголиха, полна новизны,
На ветке красовалась, как будто княжна,
А в клюве держала... ну, в общем, луна!

(Иль сыр, иль монету, не суть важно тут,
Предмет был блестящий, манящий, и крут).
Лиса же, хитрее всех лис на земле,
Увидела диво в сорочьем гнезде.

Сорока, скажем, сыр стащила где-то,
И на дуб взлетела, будто бы комета.
Сидит, красуется, добычу стережет,
А в голове лишь мысль: "Когда ж в рот пойдет?"

Лиса, пройдоха, рыжая мордашка,
Увидела трофей, и зачесалась в затылке лапка.
"Как бы, - думает, - мне сыр заполучить?
Не лезть же на дуб, чтоб лапы измочалить!"

И вот, с улыбкой льстивой, начинает речь:
"Здорово, птица! Как дела? Как течь
В твоей пернатой жизни протекает?
Красавица ты, глаз не отрывает!"

"Какие перья, блеск какой в глазах!
А клюв точеный, просто высший класс!
И ножки стройные, как у балерины,
Ты, право, лучше всякой заморской дивы!"

"А если б ты еще и петь умела,
То цены б не было тебе, вот в чем дело!
Соловьи все вмиг бы замолчали,
И пред тобой в пыли бы зарыдали!"

Сорока, дура, лесть впитала жадно,
Забыла про сыр, про голод свой изрядный.
Решила показать, какой она талант,
И рот раскрыла, будто бы на грант.

А сыр, конечно, выпал, как назло,
Лисе прямо в пасть, вот и все кино!
Сорока в шоке, клюв разинут зря,
А лиса сыта, и хохочет, говоря:

"Мораль сей басни, думаю, ясна:
Не верь льстецам, сорока, вот цена
Твоей доверчивости и глупой похвальбе!
Теперь сиди голодной, на своей листве!"