Моя душа не откликается на боль

Моя душа не откликается на боль (2010 – апрель 2012)

Моя душа не откликается на боль.
Я отдала тебе себя – да разве ж мало?
И раны равнодушно терпят соль,
Я растворилась в снах, ушла, пропала.
Но страх не преклонит мои колени,
А боль не поглотит мою мечту.
Я погребла себя под ветками сирени
И научилась видеть в смерти красоту.
Мне больше нечего сказать тебе, любимый.
Рассудит Бог, а разведёт – судьба.
Я замолчала, нет во мне той прежней силы,
Что довела б от петли до столба.
И я – ничто. И крылья опустились.
Как странен день, в котором нет тебя…
Как странен миг, в котором мы простились,
Но я твержу – не отрекаются любя.
А за спиной – крещенские морозы,
И где-то дом, я знаю, только где?
Ты мне бросаешь вслед свои угрозы,
Но каждый звук немеет в темноте.
Но если б ты сегодня мне сказал –
Я помню. Возвращайся, дорогая.
Прости меня за то, что я предал,
Прости за то, что в памяти – другая.
А за спиной – несносная молва,
А за спиной – разрытые могилы.
И до сих пор я всё ещё жива…
Я всех, кого могла, похоронила.
А, в сущности, к чему мы все стремимся?
Для нас уже нигде не выйдет солнце.
Но будет день – и снова мы родимся
Во тьме и сырости бездонного колодца.
Где лунный свет? Куда летят качели?
В любой момент всё может оборваться.
Мы все несёмся в смертной колыбели,
Мы крепко спим, не смея просыпаться.
Упало с неба солнце – не найти,
Упало с неба солнце – и разбилось.
У нас судьба одна, но разные пути,
Судьба была одна, да раздвоилась.
И где же вы теперь, мои друзья?
Все те, кто обещал подать мне руку?
И кто сегодня вспомнит про меня?
Кто разорвёт нелепую разлуку?
Седая грусть, чего ты снова хочешь?
Слепая грусть, зачем ты вновь вернулась?
Опять ты надо мной безжалостно хохочешь,
Опять ко мне лицом ты чёрным повернулась.
Я не боюсь отчаянья немого,
Я не боюсь повиснуть на крюке.
Я не боюсь твоей любви и злого слова,
Я не боюсь ножа, зажатого в руке.
И всё, что потеряла я невольно,
Всё то, чему случиться не пришлось,
Повисло на ветвях в саду безвольно –
И эхом в тишине отозвалось.
И всё, о чём когда-нибудь молилась,
Всё, что любить мне смолоду пришлось,
Не вышло, не сошлось, не получилось,
Не возвратилось, нет, и не сбылось.
И день накрыла лава колких фраз,
Я слышу злость, отчаянье в словах.
И я хочу спросить в который раз –
На чьих ещё мы будем петь похоронах?
Святилище – одно в пустыне мира…
Святилище – одно во тьме веков.
Вот говорят – не сотвори кумира,
А я молюсь на лёгкий свист твоих шагов.
И то не жизнь, то горечь, пламя, мука!
Приди ко мне, родной, спаси в последний раз.
Возьми меня с собой на родину дудука,
Возьми меня к себе. Возьми меня. Сейчас!
Во имя этого секундного оргазма
Ты сотни лет скитался вдоль озёр.
Века веков ты брёл в степи напрасно,
Чтоб наконец увидеть мой костёр.
И ради тех секунд отчаянной свободы
Ты поднимался выше серых облаков.
Ты покорял застывшую природу
И наживал бесчисленных врагов.
И ты бежишь в последнем из рассветов,
А за спиной твоей крошится талый лёд.
Сквозь образ твой гремит, сочится лето,
Но ты бесстрашно всё равно летишь вперёд.
Да, может быть, и ты в тот день умрёшь,
Да, может быть, и я уйду с тобою.
У озера тихонечко заснёшь,
А я, придя, собой тебя накрою.
Но даже если ты напишешь «здравствуй»
И даже если Бог нам жизнь вернёт,
Попытка та окажется напрасной –
Твой ключ к моей двери не подойдёт.

© Екатерина Грайнман 2012
Из сборника "Герда", 2012