Время красных треугольников

В 80-х годах я был ещё школьником.
Мою шею украшал гордо
Из синтетики красный треугольник,
Как у моих сверстников многих.
Сейчас скажут , что это была такая идеология.
Но я не знал время другое.
Я был ещё школьник
И мечтал только о велосипеде «Салют»
Роскошном и тяжёлом.
Но у меня был велик попроще – «Школьник»
Уже старенький, но лёгкий.
Советский Союз был велИк!
А я был маленький ученик
Среди трёхсот шестидесяти миллионов жителей
На просторах нашей необъятной Родины.
На уроках физры всегда
В самом конце в строю по росту стоя.
До турника прыгая
С помощью других.
И поэтому, как все, на шее носил
Красный треугольник.
Но однажды в очереди за мороженым
20 копеек оно тогда стоило –
Белоснежный пломбир!
И не было угощения
В жару дороже.
Да и в мороз иногда тоже.
Я наступил случайно на ногу,
Наверное, моему ровеснику,
Потому что он был
Роста со мной похожего.
Я извинился за свое неуклюжее поведение,
Как учили нас в школе.
Но он не обиделся,
А в ответ улыбался
Вовсе без злобы
И оскорблений прочих.
Это потом я заметил,
Что незнакомец
Носил красный треугольник
На ноге, в районе коленки примерно.
Дерзко для пионера и недостойно,
что противоречило точно
Тогдашней идеологии.
Ведь красный треугольник
Можно было носить на шее только.
К тому же он ещё
Был расписан синей ручкой
Разными рисунками
Не относящихся к идеологии,
Которой  нас учили в школе.
Это потом мне сказали сверстники:
Повезло тебе! Это же «Лещ»!
А кто это?
Удивился я в ответ тоже.
Лещ – центровой хулиган района!
Ну, это для тех кто застал еще КПСС,
Тоже самое, что Ленин в Разливе в Шалаше!
Для СССР – главный идеолог, короче.
Его все боятся и поэтому уважали очень.
Потому что он может делать, что хочет.
И стоит, конечно же, на учёте
В милиции – в детской комнате!
Зыка! Блин, ваще!
А я ему на ногу наступил
Случайно! Прикинь!
И звиздюлей чуть не получил,
Если бы он махач вдруг устроил
В ответ законно.
Это было всё  странно очень.
Думал я про себя,
Когда мы бегали с друзьями
Играть на стройку,
Или прыгали зыбински по гаражам,
Убегая от злого сторожа
Который был точно
Сторонником идеологии -
Адептом социалистической собственности.

Второй раз
Наша встреча
Была почти такая же короткая.
Я катался около дома
На своём «Школьнике»
С другом по очереди.
Вдруг нам опять Лещ
Встретился по дороге,
Но уже без красного
На ноге разрисованного треугольника.
И сказал мне решительно и настойчиво:
Слышь, пионэр, дай покататься?
Не долго!

Что мне оставалось делать?
Конечно же,
Я отдал ему велик
Покорно и молча,
Не желая с фингалом остаться
И без «Школьника».
Ведь я был маленького роста
И носил только на шее
Красный треугольник.
А Лещ ещё курил,
Как взрослый папиросы,
И похоже
Никого не боялся на районе вовсе.
Через 10 минут мой друг первым забеспокоился
И сказал мне, что похоже всё!
Хана! Амба короче!
Не увидим мы больше твой «Школьник»!
А я все равно хотел верить
Только в хорошее.
Но
Ещё через 10 минут
Лещ вернулся
Так же улыбаясь, молча,
Куря  беломорину,
Смачно сплевывая
Через зубы в сторону.
И отдал мне мой "Школьник»,
Даже не сломанный!
Многие скажут, что это такая идеология:
Ведь, собственность была
Не частная, а общая.
Значит и детство моё
Не было моим собственным,
А принадлежало стране
В которой рос я и жил.
И поэтому носил на шее
Красный треугольник.
И мечтал о «Салюте»
Когда ездил на «Школьнике»
За мороженым.
Но все изменилось вскоре:
Красные треугольники
Можно было носить где угодно,
Или не носить вовсе.
Многие из-за этого
Даже поверили в бога,
В отсутствии другой идеологии.
Я не видел Леща больше.
Но в 90-ые годы
Много давали «лещей»,
Если кто-то был не согласен
С мнением частным в споре -
Обычные бандитские разборки.
Появились русские новые,
А старые русские остались на обочине.
Может быть потому что
Не было уже идеологии?
Да и собственность уплыла
Из рук гегемона - крестьян и рабочих,
Потому что олигархи
Появились в обществе
И приватизатор - Чубайс.
Время стало
Для старой идеологии
и для нас - совсем «не айс».
Детство – кончилось.
Мы стали влюбляться
Некстати и невпопад
И терять от страсти головы.
Любовь приватизировала
Наши чувства глубокие,
Заставляя бедные сердца сильнее страдать.
Чтобы нас обманывал каждый раз опять
Шанс-чубайс.
Но всё равно,
Это было лучшее,
Что случалось с нами,
Когда любовь без колебаний
В упор расстреливала нас,
Забивая стрелки свиданий.
Даже банкротство надежд
И рейдерство прекрасных глаз
Наш любовный первоначальный капитал
 лишь укрепляли.
Делая нас для грусти неприступнее,
 Чем тюрьма Алькатрас.
Только  пропали велосипеды «Школьники»
Вместе с «Салютами» тоже
И школьники перестали
Носить красные треугольники
И друг другу салютовать.
Вижу теперь только
По праздникам салюты
В небе над городом.
Поэтому я молча,
Вспоминаю то время
Красных треугольников,
Когда лещей ловлю на пруду,
Летом за городом
Вместе с детьми-школьниками,
В резиновых сапогах,
Произведённых
Еще на заводе
"Красный треугольник".
В стране,  где каждый раз
Меняются идеологии,
Но так же на удочку оптимизма ловятся,
Как в светлом прошлом,
Лещ и карась.