Средний возраст

Я под ногами многого не вижу.
За горизонты устремлён мой взор.
Порой себя за это ненавижу,
За этот беспредельный кругозор.

Не стал я ни внимательным супругом,
Да и заботливым родителем не стал.
Не получилось быть кому-то другом.
С родными я общаться перестал.

Приспособленцем быть не научился,
Чтоб вовремя волну мне оседлать.
Монетизировать всё то, чего добился,
Искусство это я не смог познать.

Не овладел коммерческою жилкой,
Чтоб состояние на барышах копить.
Лакеем или чьей-либо подстилкой
Не стал, чтоб на подачки господина жить.

Я воровать не смог себе позволить.
Из страха или совесть не даёт?
Да и чужое что-либо присвоить
Я не могу, используя враньё.

А кем же стал я? Даже и не знаю.
Ведь кто-то скажет - "Просто фантазёр…
Ведь он лишь только без толку мечтает,
А выхлопа не видно до сих пор".

Действительно… Какая польза в этом?
Каков практический получен результат,
С того, что, возомнив себя поэтом,
Рифмуя, доношу до вас свой взгляд?

Кого интересуют мои взгляды?
Кого они способны удивить?
Когда на жизнь всем заработать надо.
Да и потомкам что-то накопить.

И в этом бесконечном быстром беге,
Стремясь поболее урвать себе кусок,
Мы позабыли как быть ЧЕЛОВЕКОМ.
Сравнялись мы с голодным диким псом.

Мы позабыли главное отличие,
Чем человек с животными не схож.
Нет, я не о культуре и приличии.
Хоть это ранит тоже, словно нож.

Но только это всё второстепенно.
Ведь это не причина, а итог.
Мораль, культура важны несомненно.
Но порождает их, скажите, что?

Нас делает особыми мышление.
Но мы как-будто бы забыли вдруг,
Что создавать в нём можем отражение
Того, что наполняет мир вокруг.

Ведь человеку мало созерцания.
Не должен он пассивно наблюдать.
Он должен преломить в своём сознании
Весь опыт, что способен получать.

А преломив, создать ассоциации,
В мышлении уметь распределять,
Классифицировав по признакам, градациям,
Картину мира в целом представлять.

Но в наших знаниях ещё полно пробелов,
Мы дальше познавать весь мир должны.
Но, к сожалению, мы многие проблемы
Считаем делом Бога, сатаны…

Так проще - мыслить в этом направлении.
Ведь нам тогда не нужно изучать,
А все проблемы, при возникновении,
На Бога сваливать и им же объяснять.

И мы находимся в плену интерпретаций,
Которые неверно создаём
Из множества навязанных абстракций,
В сознание вживленных нам враньём.

Нам насаждали их с любовью к Богу,
Царю, отечеству, иконам и мощам.
Везде: в церквях, мечетях, синагогах
Учили нас молиться и прощать.

Учили нас послушному смирению,
Всё объясняя волей божества.
А кучка избранных без всякого стеснения,
Купалась в роскоши на шее большинства.

Нам неохотно всем давали знания,
Ведь тёмными сподручней управлять.
Дремало чтоб народное сознание,
Трудящимся не нужно много знать.

Мышленье - не трудящихся забота.
Не мыслить их хозяин нанимал.
Они должны без устали работать,
Преумножая господину капитал.

Так был устроен способ производства,
И он, по сути, заключался в том,
Что класс, добившийся господства,
Присваивал что создано трудом.

Так выглядела жизнь сквозь всю историю.
Менялись только вывески над ней,
Начав с рабовладельческого строя
И продолжаясь вплоть до наших дней.

Для сохранения стабильности процесса,
Для сохранения привилегий меньшинства,
А также для защит их интересов
От "недостойного, тупого" большинства,

Необходимо стало государство,
Как сила, что способна удержать
И сохранить несметные богатства,
У угнетённых помогая их отнять.

У угнетателей чтоб пополнялась касса,
А остальных чтобы загнать в загон,
И интерес, и волю правящего класса
Чрез государство возвели в закон.

Они поставили себе на службу
Религию, культуру… Всё подряд…
И собственные алчные все нужды
Они стремились спрятать за обряд.

В пучину мракобесную религий
Пытались нас поглубже погрузить.
Из тех пучин порой совсем не видно,
За что бороться, ради чего жить.

Из тех пучин не видно интересов,
Весь смысл жизни, будто подменен,
Не видно и общественных процессов,
Благодаря которым кто-то угнет;н.

Там всё нам объясняют Божьей волей:
То, почему ты - раб, он - господин…
И, если ты вдруг чем-то недоволен,
Господень замысел ведь неисповедим.

И не пытайся ты перечить Богу.
Смирись, иди хозяину служи.
И верностью служенья, понемногу,
Заботься о спасении души.

Спасении не здесь, не в этой жизни,
А где-нибудь, когда-нибудь потом.
Ну а сейчас ты послужи отчизне,
И для неё пожертвуй животом.

Не думай ты о материальных благах.
И о потребностях ты не переживай.
Купаться в роскоши не твой удел - богатых.
А ты чуть пострадал - и сразу в рай.

Там будет справедливость, несомненно,
И всем воздастся, кто что заслужил.
Но здесь сейчас она второстепенна.
До рая ты ещё ведь не дожил.

Но если ты борьбу за справедливость,
Затеял вдруг, продавшись сатане.
Знай, ты для Бога впал в немилость.
Создал ты вечные страдания душе.

Так мозг нам засоряли очень долго,
Всё время, много тысяч лет.
Свой интерес нам подменяли волей Бога,
Мы не способны были дать ответ.

Но время шло, менялось и мышление.
И знания лишь множились в умах.
Сегодня выглядит как недоразумение,
Что плоский мир стоит на трёх китах.

Но почему мы всё же изменились?
Быть может Бог опять нам подсобил?
Быть может мы неистово молились,
За что Господь нас щедро наградил?

Увы, бессильны были тут молитвы.
Они не помогали никогда.
И выжить по итогу сложной битвы
Нам помогли орудия труда.

Они нам защищаться помогали,
Необходимые ресурсы добывать.
И урожай, который собирали,
С их помощью учились сохранять.

С их помощью передавали знания,
Их нанося на камень, кожу, кость.
И даже не имели понимания,
Каков потенциал скрывает письменность.

И так за годом год, за веком тысячелетие
Мы неуклонно двигали прогресс.
Мы развивали знания, умения,
Всё меньше ждали милости с небес.

Так возрастала быстро эффективность,
Росла производительность труда.
Казалось бы, понизить интенсивность…
Но деть противоречия куда?

Противоречия… Как много в этом слове…
Они нам помогают, нас ведут.
Но в то же время, как тяжёлые оковы,
Шаг каждый превращают в тяжкий труд.

Представьте ястреба, летящего по небу.
Ему, казалось бы, удобнее летать,
Когда б ему сопротивлением воздух не был.
Но где тогда подъемной силы взять?

Ведь эта сила лишь тогда и возникает,
Когда он резко крыльями взмахнет,
Сопротивление преодолевая,
Давление под ними создаёт.

И эта разница им созданных давлений,
По обе стороны его крыла,
Его возносит вверх мгновенно
И он уходит в небо как стрела.

Так и с трудом… казалось бы, его оплата -
Издержки - переменный капитал.
Чем меньше на него буржуй потратил,
Тем больше прибыли он для себя создал.

Ведь прибыль ниоткуда не берётся.
Под “прибылью” имею я ввиду,
Что разницой оплаты создаётся,
Вместо труда, способности к труду.

Труд очевидное имеет выражение,
Как разница меж брёвен и досок.
Пример труда - преображение
Бурьяна в поле в хлеба колосок.

Способность же к труду - иные величины.
Ей можно сколь угодно управлять.
Загнав людей в условия скотины,
Потребностью в еде работать заставлять.

При этом так бывает часто,
Что непосредственный производитель благ -
В разделе благ тех нет его участия -
Он остаётся голоден, и бос, и наг.

Конечно, платится ему зарплата,
Которой хватит часть потребностей закрыть,
Чтоб на работу снова выйти завтра
Капиталисту прибыль приносить.

К сниженью прибыли чтоб не было тенденции,
Чтоб прибыль не снижалась никогда,
Необходимо возрастанье конкуренции
На рынке за рабочие места.

Чем шире те ряды, что без зарплаты,
К труду способности пытаются продать,
Тем меньше на рабочих и затраты,
Тем больше прибыль можно извлекать.

И, если государство не приемлет рабство
И на работников не вешает оков,
То выгодны такому государству
Массы трудолюбивых бедняков.

Ведь материальное любое благо
Становится доступным нам тогда,
Когда в него заложит работяга
Необходимое количество труда.

Он вложит в него знания и силу,
Пожертвует и время, и уют.
Он вложит творчество, чтоб сделать всё красиво,
Создав необходимый нам продукт.

Тут вывод сам собою напросился,
Что стоимость товаров создают,
Кто временем и силами вложился,
Овеществив таким путём свой труд.

Но труд его остался не оплачен.
Ему оплатят только его часть,
В виде ничтожной мелочной подачки,
Зарплатой что привыкли называть.

Всё остальное - прибыль господина.
И на неё, как “на чужой вершок”,
В той сказке про медведя с крестьянином,
Рабочий, ты “не разевай роток”.

В том и таится суть противоречий,
Способных всё отправить под откос.
Необходим, чтоб прибыль обеспечить,
Стабильный платежеспособный спрос.

Рабочий - основной производитель,
Овеществляющий в товары личный труд.
Их массы - коллективный потребитель,
Что спрос на те товары создают.

В итоге, к превеликому несчастью,
Всю стоимость товаров оплатить,
Распоряжаясь только её частью,
Он не способен. Как же ему быть?

Чтобы купить необходимые товары,
Которые своим трудом создал,
Часть смены он работает задаром,
Производя буржую капитал.

Тот капитал - товаров всех избыток
Буржую нужно реализовать.
А значит нужен соответствующий рынок,
Где сбыт излишков организовать.

 С рабочих мест и производств создания,
Увеличения торговых всех путей,
В ту силу, что стремиться к самовозрастанию,
Капитализм перерождается теперь.

Он не побрезгует войной, иной экспансией.
Он безразличен и к различию богов.
Приемлемо ему и истребленье целых наций,
Эксплуатация лояльных дураков.

Но что поделать? Целый мир освоили.
Везде господствует “священный” капитал.
Весь мир поделен между монополиями.
А что с излишками, которые создал?

Живя в кредит на много поколений,
Мы имитируем растущий ВВП.
Иллюзия достатка, развлечения,
Чтоб одурманить коллективный ум толпе.

Скажите, может ли так длиться вечно?
Быть может я не знаю тот секрет,
Чем “рай” тот на планете обеспечен,
Когда конца и края развлеченьям нет.

Нам всем сполна придётся расплатиться.
И плата с нас со всех будет одна.
Капитализму, чтобы перезапуститься,
Нужна тотальная глобальная война.

Она излишки уничтожить все поможет.
Людей, ресурсы сильно проредить.
Лишь так капитализм воскреснуть может.
Лишь так капитализм продолжит жить.

Все беды и страданья поколений,
Вс; спишут на какой-то персонаж.
Напишут множество учебников и мнений,
О том, как злобный деспот впал в кураж.

Всё это было… Нужно только вспомнить.
Нужно историю по новому прочесть,
Чтобы понять, кто истинный виновник
И навсегда те выводы учесть.

Ведь не бывает войн без экономик.
Не может, столь объемлющий процесс,
Быть без людей, деньгами наделённых,
Имеющих в войне свой интерес.

Так кем же стал я? Как писал нам Ленин…
Надеюсь, подхожу я под пример…
Раб, осознавший своё положенье,
Не раб, а революционер.

Не тот, что лезет вверх на баррикады,
Попутно господам внушая страх.
Таких бойцов, увы, пока не надо,
Покуда у людей бардак в умах.

Да, я готов принять тут возражения
По поводу “сознания, бытия... “
Готов принять я также обвинения
По поводу диванного нытья.

Я лезть на баррикады не посмею,
На возражения я всё же дам ответ:
Бытие мы с вами все уже имеем,
Сознания вот только пока нет.

И глупо лезть сейчас на баррикады,
Впустую жизнь свою чтоб разменять.
С сознанием людей работать надо,
Бытье с позиций классов разъяснять.

Нет смысла закрыть грудью пулемёты…
Напрасно это, если за тобой,
Сколь не ищи, но нет кого-то,
Способного продолжить этот бой.