В закат закатались краски

узник  гуляет  с  незнакомой  девочкой,
в  руке  держит  топор,
мимо  разорванной  раковины  выбитых  стёкол
врасплох  застряло  дыхание  хватки,
порядочность  и  пустошь,
сердце  скоро  замрёт  размером  разбитых  солнц,
каждое  время  выхватит  беспамятство,
захочет  еле  шевелиться,
держать  в  рамках  поршень  зрячим  запахом  петли,
прижать  бы  пальцы  к  ладоням  той  беспомощностью,
с  какой  пёс  поджимает  хвост…

а  окаменеть  в  крик  до  тишины: –
это  всего  лишь  целое 
многократно  распсиховалось  взаперти
перегрузкой  сложить  щель  пауз 
слоняясь  вместо,
или  после,
узник  ведёт  незнакомку  сквозь  лес,
держит  топор,  как  помощник  солнц,
в  часах  светло  слышно,
как  тикает  транквилизатор,
город  деревьев  хребет  вогнул  в  спину…

у  него  впечатляющая  внешность 
одетого  в  булыжный  гнёт  урода,
её  упрощена  до  безобразия  уютно - негордого  одиночества,
всю  дорогу  время
ластилось,
гладило,
лелеяло,
девочка  не  заметила,
как  в  потускневшем  утре  голос  узника  прозвучал  так  же  тускло:
–  «глазки  закрой,  иначе  выколю,
пришло  обнадёживающее  время  губами  топтать  рот,
когда  всё  начнётся,  тут  же  закончится».

холодцом  трясся 
плохо  отрегулированный 
загробный  маршрут,
голова  девочки 
недолго  держалась  легко  и  свободно,
как  нужная  часть  тела.