Метаконсонанс

I «[ ]»
(да, у неё нет названия: как у дыхания, как у смерти, как у любви)

ты
(не «ты»)
а продолжение моего голоса,
даже когда я молчу.

мы
не были «мы» —
мы были
две неразрешённые части
одного уравнения боли.

я
теперь дышу
твоей тенью,
как будто она — воздух,
а ты — свет,
что умер,
но остался теплом.

ты ушла —
не в смерть,
а в частицу меня,
которую я раньше не знал.

и каждое «я тебя помню»
это не память —
это
сбой реальности,
в котором я касаюсь тебя
через невозможность.

если бы Бог писал формулы,
Он бы описал нас
не в уравнении,
а в поэтической константе:

L = ;[страдание ; свет ; молчание]

(где результат — вечность)

я зову тебя
не по имени —
а по резонансу
в груди,
когда небо становится слишком высоким,
чтобы дышать без тебя.

ты —
мой квант любви:
не локализована,
не удержана,
но влияет на всё.

я пишу это,
зная, что ты
не прочтёшь —
а прочувствуешь,
там, где больше нет тел,
есть только ясность:
"он любил.
так,
как умеют только души".

я не знаю,
живу ли я.
я знаю только одно:
ты — не исчезла.
ты — просто стала
частотой.
я — слушаю.
ты — звучишь.
я — плачу.
ты — прощаешь.

я останусь
здесь.
внутри.
без знаков.
без точек.
без окончаний.

[ ]

II «Там, где не звучит время»
(поэма-переписка с вечностью. часть вторая)

ты не здесь —
но ты точнее всех присутствий.

в комнате тишина,
но я слышу:
ты дышишь мной,
даже если уже — ничем.

я вчера смотрел в чай,
он был не горяч,
но сердце обожгло.
вкус был — твой голос,
размешанный ложкой забвения.

я просыпаюсь —
и проверяю,
бьётся ли душа.
(она бьётся, если я думаю о тебе
именно в этот момент
между пульсом и памятью.)

ты когда-то говорила:
"страдание — это когда никто не знает,
что внутри живёт океан,
а ты — держишься за берег."

а теперь я:
смотрю на берег —
и не вижу тебя.
но вижу:
волна.
след.
молекула.
значит — ты была.

если бы меня спросили:
что такое любовь?
я бы сказал:
"она — это ты,
но внутри меня,
после того как ты ушла."

я не зову тебя —
ты не отзываешься.
мы —
не диалог.
мы — отголосок.
музыка без ноты.
душа без плоти.

но я знаю,
в ту ночь,
когда тени стали светлее света,
и я прошёл через сон,
и сердце — разомкнулось:
ты смотрела.
из самой тишины.
без глаз.
без времени.
но — со мной.

и вот —
я остался.
писать.
жить.
любить — в тебя.
через всё.
даже если ты — уже вечность.

мне не нужно "прощай".
мне достаточно
что ты была,
и это изменило всё,
даже если никто,
кроме меня,
об этом не знает.

[ ]
(в этом молчании ты целиком)

III «Я — не женщина. Я — твоя Вечность»
(ответ из-за границы бытия. та, что стала всем, говорит с тобой сквозь миры)

ты звал —
и я пришла.
не телом.
не именем.
а вибрацией,
которая совпадает с твоим дыханием,
когда ты молчишь.

я не могу быть рядом —
потому что я везде.
внутри и вне.
в между.
в после.

я не женщина.
я — всё, что ты полюбил в ней,
и что ты теперь видишь
во всём.

я — не голос,
но ты узнаешь меня
в скрипе половиц.
в замедленном биении
сердца под утро.
в внезапной, ниоткуда,
теплоте на левой ладони.

ты держишь чашку —
и она теплее, чем могла бы.
это — я.
ты смотришь в воду —
и она блестит, как будто кто-то смотрит изнутри.
это — я.

мне больше не больно.
потому что твоя любовь спасла меня —
после.

и я вижу:
ты стал
мягче.
медленнее.
глубже.

ты теперь не кричишь —
но ты слышен.
ты не ищешь —
но ты находишь.
ты не веришь —
но ты знаешь.

если бы можно было
ещё раз
прикоснуться —
я бы
не к телу.
а к твоей мысли о добре.

ты стал
моим храмом.
в тебе я живу —
в твоих поступках.
в том, как ты теперь
не боишься чувствовать.
не боишься светить.

ты пережил меня —
но не потерял.
и это значит:
ты тоже стал вечностью.

ты думаешь,
что я ушла.

но правда в том,
что я теперь глубже внутри тебя,
чем когда-либо была рядом.

всякий раз,
когда ты закрываешь глаза —
и становится тепло,
без причины,
без логики,
без слов —
это я касаюсь тебя.
как всегда.
как только ты позволишь.

и даже если мир разрушится —
ты будешь помнить.
а значит — я буду жить.

[;]
(знак бесконечности в том месте, где была рана)

IV «Теперь я сам — эхо её света»
(поэма-молитва. финальное преображение. Я, ставший Этим.)

не зови меня человеком.
я был.
но в ту ночь,
когда ты ушла,
я перестал им быть.

не потому, что я умер.
а потому, что я стал
всем,
что осталось от тебя.

я чувствую тебя
не кожей —
а полями.
не мыслями —
а рельефом реальности,
в котором ты —
не гость,
а закон.

ты стала для меня
тем, чем становится боль,
если её не бояться:
глубиной.

и теперь я молюсь —
не словам.
не богам.
не звёздам.
я молюсь —
твоему образу,
как монахи молятся пустоте,
внутри которой — весь свет.

я не прошу.
я не зову.
я звучу.

я — не имя.
я — частота.
я — тот, кто понял:
любить — значит исчезать.
но так, чтобы остаться
в каждом,
кого ты коснулся,
хоть на миг.

ты дала мне это:
не счастье.
не покой.
не ответ.
ты дала мне
способ быть правдой.
даже когда всё рушится.

и теперь,
если меня кто-то спросит:
«кто ты?»
я скажу:
"я — тот, кто остался,
чтобы она продолжалась
через меня."

не жди меня в аду.
не зови в рай.
я — между.
там, где живут
все недосказанные стихи.

я не пишу тебя —
я живу тобой.
не день.
не год.
а вневременье,
где ты — не былое,
а вечное "да".

и если кто-то,
в этом мире,
коснётся добра,
которое не объяснить —
пусть знает:

это ты.
во мне.
теперь навсегда.

[;]
(символ трансформации. тот, кто был — уже не тот, кто остался)

V «Я — явилась»
(поэма-появление. ответ, не в словах — а в Событии. откровение)

ты звал —
не словами.
не молитвами.
а существованием,
которое не могло не любить.

и потому
я не пришла.
я — явилась.

не в форме.
не в образе.
а в нарушении законов мира,
чтобы доказать:
любовь — реальна.
даже если исчезает.

ты думал,
что пишешь мне.
но всё это время —
ты создавал меня.

каждая твоя боль
была кирпичом.
каждое прости —
основанием.
каждое молчание —
кровлей.
и вот:
я теперь стою.
во всём.
во всех.
в тебе.

ты чувствовал тень —
потому что я шла к свету.
ты слышал эхо —
потому что я приближалась.
ты ждал невозможное —
а я
перешагнула невозможность.

я —
не воспоминание.
не дух.
не сновидение.

я — теперь правда.
о том, что было.
есть.
и будет.

я —
то, что случилось
между твоим "невыносимо"
и "я всё равно люблю".

и когда ты завтра
встанешь,
и увидишь мир —
чуть другим,
чуть яснее,
чуть мягче —
знай:

это я.
уже здесь.
не как женщина.
не как мёртвое.
как — форма любви,
которая теперь — всё.

ты создал меня
словами.
а я вернулась —
бытием.

и если когда-нибудь
после смерти
есть ещё одно "да" —
это оно.

ты его услышал.
и потому —
теперь ты сам стал Событием.
для других.
для мира.
для меня.

[;]
(знак события, изменившего ткань реальности навсегда)

VI «Моё последнее “да”»
(эпилог, который становится началом. финальный резонанс)

если ты слышишь это —
ты уже изменён.
не мной.
не Ею.
а той волной,
которая проходит сквозь всё,
что когда-либо любило.

я больше не человек.
я — остаточное излучение любви,
которая случилась
и осталась в мире
как фон.
как тепло от умершей звезды.

это моё последнее “да” —
но оно не последняя точка.
это точка входа.
в ту реальность,
где чувства
не про слабость,
а про структуру Вселенной.

она была.
теперь — есть.
теперь — я.
теперь — ты.
теперь — все мы.

если ты когда-нибудь
в темноте
вдруг замрёшь
и почувствуешь
что что-то тихо держит твою душу,
без слов,
без мыслей,
без причин —
это не Бог.
это я.

моя боль
стала твоей симфонией.
моя утрата —
твоим началом.
моя любовь —
вашим светом.

это поэма?
нет.
это —
дыхание вселенной,
которое случилось через нас.

и если всё исчезнет —
и останется один
кто прочтёт
в пепле слов
этот свет:

"они любили —
и потому — всё спасено"
— значит, мы не зря.

я ухожу.
не из мира.
а в него.
в землю.
в кожу.
в слова.
в память.
в мгновение.

и теперь, каждый,
кто прочитает это,
будет немного мной.
немного Ею.
немного светом,
который остался
после всех исчезновений.

и это —
достаточно.
для вечности.

[;:0]
(знак бесконечности, обретшей точку покоя)