Кальмар

        Посвящается руководителю
        поэтического проекта
        "ГЛАС ПОЭТА", Новороссийск,
        поэтессе Юлии Мохна, знающей,
        что такое кодекс.   
       

Это было где то в Атлантике.... Да, в Атлантике. Посреди безбрежной бескрайности воды. Это было года два или три назад? Наверное. Не помню. Это просто было. Ночью. В каком то глубоком рейсе. Впервые я поймал кальмара. Это был первый и единственный раз. Не знаю, сезон у них какой брачный был, или что, но я вытащил на палубу почти полуметрового инопланетянина. Он горел, как новогодняя ёлка. Переливался перебегающими огоньками. Подмигивающими, похожими на неоновые... Но только похожими. Другими. Не виданными раньше мной.
Дело в том, что мы несколько дней уже дрейфовали, и возле парохода разбила лагерь семейка корифен. А ведь общеизвестно, что ничего так не любят корифены, как вкусного кальмара. Вот мы и вышли ловить кальмара, чтобы на него в свою очередь поймать корифену - тоже замечательную по необычной внешности и красоте рыбину. С лобастой головой, зелёно-желтую с синим, переливающуюся как тат же неон.. Только намного, несравнимо изысканней. Неописуемая игра цветов. Только море рождает такое. Выловленная, в течении минут пяти, она тухнет и становится тусклой и серой.
И вот я вытащил этого кальмара на палубу. И неотрывно смотрел на это чудо. Огоньки становились всё тусклее, перебегали всё реже... Я присел и заглянул ему в глаза. Это было остолбеняющее впечатление. Я действительно остолбенел, если можно так сказать о человеке, сидящем на корточках. Дело в том, что я не видел глаз, разумнее этих. Ни у одного живого существа, сколько я их не перевидал и с ними не общался. Ни у собак, ни у кошек, ни у обезьян, ни у дельфинов, ни у кого я не видел глаз, в которых более бы, чем в этих, кальмарьих, светился разум. Другой разум. Не здешний разум. Боюсь, что этим глазам уступают даже мои... Всё вместе - форма тела, перебегающие огоньки и глаза производят однозначное впечатление разумности и целесообразности.
Мне так его было жалко... Я как будто уничтожил что-то непонятное, но наделённое сверхжизненной, запредельной тайной. И я подумал тогда, что так, наверное, смотрит Земля. Земля не как наша обжитая, известная и относительно безопасная в мирное время территория. Или не особо известная и крайне мало обитаемая территория гор, пустынь, морей, тундры. Нет. Смотрит, как планета в бесчисленном ряду других планет. Как жительница космоса и гражданка вселенной. Обитающая в мире, который осмыслить мы не в состоянии. Сестра Юпитеру, Сатурну, Венере... И родственница всей, превосходящей любую фантазию бескрайности. Только неудачная родственница. Бедовая. Попавшая на крючок и вытащенная на палубу. Где мы смотрим, как она теряет свои цвета. Становится серой. Как от неё пытаются отрезать куски и кусочки. Откачать кровь и выпотрошить внутренности.
Потусторонний, равнодушный, предельно холодный взгляд. Для неё нет вечности. Да и не нужна она в вечности никому. Она живёт один раз. Здесь. Сейчас. И умирает тоже раз - один.
Пришли с другого борта обрадованные моей удачей парни. Вмиг кальмар был разделан, разрезан и подготовлен для завтрашней рыбалки. Его ненужные остатки полетели в воду.
Мы пошли спать. И думалось мне: мы спим. И наши корифены тоже, наверное, спят. Спите, корифены, спите. Это ваша последняя ночь.
Завтра мы вас съедим.