Ей - двадцать...

Ей - двадцать. Хороша и молода. У её жизни - длинная дорога. И рядом с ней парней уже так много, кому-нибудь из них ответит "да". И некогда скучать ещё пока: событий столько, дни летят как птицы. Боится только накрепко влюбиться, чтобы потом сидеть и ждать звонка.

Ей - тридцать. У родителей вопрос: когда увидят будущего мужа? В ответ смеётся: муж пока не нужен. И лишь по вечерам грустит всерьёз в пустой квартире. Некому варить борщи, строгать салатики на ужин. И, в принципе, вот так ей даже лучше. Зато есть время, чтобы ярко жить.

Ей - сорок. Её в зеркале с утра уже встречают первые морщины. И иногда женатые мужчины с ней коротают в клубах вечера. А может, завести себе кота? А, впрочем, это драные обои
и шерсть. Но ведь зато их будет двое - в квартире тихо ночи коротать. Ребёнка вроде поздно, да и как сместить на задний план её работу. И всё ведь - хорошо, но лишь субботы и воскресенья напрягают. Ну, а как: ребёнок это значит - меньше спать, ответственность, забота, садик, школа. И слёзы от прививок и уколов. А в сорок трудно жизнь свою менять.

Ей - пятьдесят. В виски стрельнула седина, подругам некогда: мужья, дела и внуки. Ей хочется порой завыть от скуки с бокалом недопитого вина. А может завести хотя б щенка? Он вырастет во взрослую собаку, потом состарится, умрёт, а ей ведь - плакать. Не надо никакого ей щенка.

Ей - шестьдесят. Ни сердцу, ни уму так ничего за жизнь не приглянулось. Сидит на кухне у окна, сутулясь. И плачет неизвестно почему. А за окном цветёт душистый май, играют и смеются чьи-то дети, их волосы взъерошивает ветер. И льётся по двору собачий лай.