Поэмка куколдизма

На краю скалы заматываю пальцы в кулак.(!)
Над головой — Орёл, на ноге обвисла Змея.
Вспомни, собственно, что сказал Заратустра:
«О, бытиё моё — непосильное русло»?

А было просто жарко и узко.
(Или жалко и тускло?)

Влезла без билета в этот несущийся по кругам трамвай
и давай всем кричать:
«Арривидерчи, дурачки, гудбай!»

Собираю вещи и отчаливаю под ручку с Вергилием.
Рай завариваю, вас расстраиваю.

Взбеленились, заперли меня в комнате.
Ну, в аду.
Жан-Поль решил действовать на берегу —
(точнее, с порога орать):
«L'enfer, c'est les autres!»
Я не расслышала, говорю,
дескать: «А, чего?»
А у него уже вены вздулись от ярости:
«Бредит, девка, несите спички!»
Мадмуазель Симона одёргивает:
«Месье, не лезьте к болезной!»

Я кое-как развязала узелки,
вырвалась и давай загребать руками:
все замкИ, все тошнОты,
и даже зАмки.

Кафка в этот момент
на ручках у мамки,
рыдает и хмурит брови,
что-то лепечет про власть и генеалогию
(или про любимые сласти)

К нам врывается экзистенциальная воспитательница
(леди обстоятельная и роковая, но, будем честны, пугающая)
натягивает чулок очевидных отсылок
и орёт: «Франц, верни Фридриху лопатку!»

Но этот малый и так себя защитит.
Облизывает варенье с ножа, смотрит Кафке в глаза и шепчет:
«Замок — глисты в кишках у кита».

:)