И воцаряет

Слиянье

Меня пугает безнадежность.
Я по безбрежности бреду.
Но выручает вмиг прилежность,
когда по-осени в бреду
деревья шепчутся в безволье,
смыкая даль и близь мечты.
В Душе мятежное раздолье
в пути до роковой черты.

Охватывает грусть и нежность
листвы, опавшей красоты.
И вновь вселяется мятежность
с порывом ветра чистоты
из прозаичности пейзажной,
и холод стелется в полях.
Становится уже неважно,
что вспыхивает в сердце страх

пред будущим, что в прошлом
становится седым в момент.
Бушует страстная пороша –
зимы холодный элемент –
и превращает состоянье
в неоднозначность всех тревог,
волнует перспектив сиянье,
слиянье новое дорог,

где озимованное чувство
в безумстве рвётся в высоту
и наступает жизни буйство,
что видно в профиль за версту,
отмеренную грустью зимней
на склоне вероятных грёз,
где ветер будущим гонимый
не сдерживает первых слёз.


В учёбе
1.
Поэты из прошлого века,
я к вам обращаюсь, друзья!
Высоты вы взяли с разбега,
под вами в пейзажах Земля.
Она завоёвана вами
с одной лишь попытки всего.
Мы вашими бредим стихами,
нам с вами всегда весело.

Вы нам помогаете в жизни,
в учёбе, на отдыхе и
присутствие ваше в Отчизне
всем нам добавляет любви
к природе стихийного братства,
к великой презумпции лет.
Страны вы, Поэты, богатство,
замены в Отчизне вам нет.

Умели легко пресмыкаться,
а ненависть прятать в рукав.
На санках цензурных кататься,
семейные узы поправ.
И, власть палачей воспевая,
кумирами стали толпы.
И всходы даёт посевная,
Поэзию предали вы!
2.
И чуждая печаль отныне
заполонила пространство грёз.
Иду по ветреной долине
за отшумевшей далью гроз.
Заволокло попытку взлёта,
прошла, как первый снег, печаль…
и… одолела вдруг зевота,
приблизив отдалённо даль

к стогам, стоящим за рекою,
на склоне луговой стерни,
и, верно, не бывать покою
под крики подлые: “Терпи –
и будешь как они в почёте,
властями уважаем ты!”
Опять в почёте вы, поёте
вновь дифирамбы с высоты.


И воцаряет

Не льдинка, паковая льдина
дрейфует в океане грёз.
Мне грезится во тьме долина
с великолепием берёз.
Пурга палатку поднимает,
летим мы через океан
и приземляемся в Алтае
в лугах ромашковых на стан.

Над нами небо голубое
и светит жгучая луна,
а на Душе разлив покоя.
Шумит зелёная сосна,
а ветер шум от нас относит
и воцаряет тишину.
Никто нас ни о чём не просит,
предвосхищая в нас весну.