Саня-агроном. Часть 1

— На вид тебе лет тридцать, тридцать пять. Вот скажи, почему тебя так необычно все называют, Саня-агроном? — спросил его, закалённый в боях с Украинскими карателями, казак Степан. Думаю, что должно быть этому объяснение.
— Давно это было. С детства я мечтал стать агрономом и был уверен, что учёба в высшем учебном заведении будет мне в радость, но жизнь диктовала свои условия. Мне пришлось пойти на работу. У мамы был рак желудка второй стадии, отец страдал ревматизмом ног. Нужны были деньги на операцию и лекарства. Один из моих знакомых посоветовал открыть ларёк на рынке, где он успешно торговал тканями. Через месяц у меня был, арендованный на территории рынка, небольшой магазин, где товаром были: удобрения, семена, саженцы. Прибыль была небольшой, но на жизнь хватало. Рекламой служил трехметровый баннер с надписями на синем фоне. Когда наступила весна, то прибыль от продажи возросла втрое. Покупатели называли меня Саня-агроном, и я не мог понять, почему? Ведь многие заходили ко мне в магазин впервые. Хотя на бейдже у меня было написано имя Александр. В июле месяце было очень жарко, я решил установить в магазине кондиционер. Надо было определиться с местом, где его устанавливать. Какого же было моё удивление, когда взгляд остановился на рекламном баннере... Внизу, на синем фоне, было написано несмываемым белым маркером: Саня-агроном. Кто-то решил воплотить мою мечту в реальность таким способом. С тех пор меня стали так называть все: друзья, знакомые, родственники, — теперь понятно и все засмеялись, кто находился в блиндаже.
— Тише! Кажется, кошка мяукает, разве не слышите!? Сейчас посмотрю.
— Саня, назад! Наш сектор под прицелом снайпера!
— Интересно, откуда она здесь взялась? До ближайших разрушенных домов метров триста, — он высунулся из укрытия блиндажа и увидел красивую рыжую кошку.
— Кися, кися, кися, — позвал Саня. Она подошла и прыгнула ему на плечо, уцепившись когтями в камуфляжный материал куртки. Он подхватил её руками, инстинктивно нагнувшись вперед. Пуля пролетела в нескольких сантиметрах от его головы. Отлетевшая щепа деревянного бруса болью резанула по лицу, оставив кровавую ссадину.
— Нелюдь! Бандеровец! Ничего святого в этом человеке нет. Он же мог попасть в кошку, — послышался свист, и в метре от них разорвалась мина. Рядом легла вторая, третья. От мощных взрывов посыпалась земля на пол блиндажа через, уложенные двойным слоем, бревна.
— Под покровом ночи сделаю вылазку в тыл врага, ликвидирую убийцу и корректировщика огня.
— Не дури! Можешь назад не вернуться — сказал казак Николай, который был у них командиром.
— Снайпер врага отправил троих наших на тот свет. Стреляет из территории заброшенной фермы. Никак его выследить не могу, постоянно меняет позиции. Да и расстояние большое, около полутора километров.
— Что скажешь, Николай?
— На верную смерть я тебя не пошлю, каждый боец на счету. Да, ты и сам всё прекрасно понимаешь.
— Я не боюсь смерти, моя душа давно умерла. Не переживай, за сутки управлюсь. Вот только рыжую красавицу накормлю, — открыв ножом банку с тушёнкой, Саня поставил её перед кошкой. Она, мурча, с аппетитом ела кусочки мяса.
Отговаривать его никто не стал, все знали, если Саня что решил, то назад с дороги не свернёт. После убийства его семьи он третий год с другими бойцами защищает родную землю от Украинских карателей. С наступлением ночи обстрел из крупнокалиберных пушек и миномётов усилился. Зарево горело багровым закатом. Всполохи освещали небосвод, раскаты канонады разрывали волной воздух от выстрелов.
— Пора, — сказал Саня, выходя из блиндажа в траншею, которая соединяла соседний укреплённый пункт. Он перекатился через бруствер окопа и пополз в сторону передовой линии врага. Небо заволокли тучи, луна и звёзды спрятались за ними. Легкими перебежками он перебегал от одного кустарника к другому. Открытую местность полз по–пластунски. С правой стороны было небольшое озеро, поросшее камышом, лягушки не пели свои задушевные песни, тревожно прислушиваясь к канонаде выстрелов. Оборона "Укропов", состояла из вырытой траншеи с укреплёнными блиндажами. Выстрелы из тяжелого оружия велись по всей линии разграничения, которые находились в нескольких километрах от передовой. Перекрестившись, Саня пополз вперед. В десяти метрах от себя он увидел бойца, у которого была винтовки с прибором ночного видения.
— Повезло. Как он меня не заметил? Я практически вышел на него,— его мысли прервал окрик:
— Петро, пидемо в блиндаж исти. Вечеря вже давно охолонув. Тебе зараз Григорий заминить, щоб позиции також не оголяти.
— Ще один пострил зроблю и йду, — он выстрелил и, держа в руках винтовку, пошёл в сторону блиндажа. Траншея была глубокой, ему даже не пришлось пригибаться, чтобы шальная или прицельная пуля не попала в голову. Саня перепрыгнул траншею и снова упал на землю, продолжая ползти. Ему удалось пройти незамеченным, через линию обороны врага. До территории фермы оставалось дойти метров пятьсот, которую отделяло насаждение деревьев.
Внимание Сани привлек свет, который не рассеивался по сторонам. Электрического освещения в этой местности не было давно.
— Интересно, — подумал он. — Надо разведать, что это? Похоже на горении керосиновой лампы в яме.
Луна вышла из-за тучи, осветив круговой бруствер высотою в один метр, сверху которого была натянута маскировочная сетка. Когда он подполз ближе, то услышал голоса. Яркая вспышка вырвавшегося огня после выстрела ослепила его, и громовой раскат болью резанул слух. В течение нескольких минут было произведено более десяти выстрелов из крупнокалиберного миномёта. Когда обстрел прекратился, Саня подполз к брустверу и заглянул в капонир, на дне которого был установлен сто двадцати миллиметровый миномет. Мерцая, горела керосиновая лампа. Расчёт из пяти человек громко говорил о том, что они уничтожили опорный пункт врага.
— Ну що хлопци, гуляемо? — сказал один из них. Налив в стаканы зелья, они выпили, закусывая хрустящими малосольными огурцами. Пятилитровый бутыль с самогоном стоял на ящиках с минами.
— Семен, зиграй нашу улюблену композицию. З перемогою, героями повернемося ми до хати. Аж надто ця писня душу радуе.
— Так це ми з радистю хлопци организуемо. Ось тильки горилки давайте ще випьемо. Сальцем закусимо. Сьогодни ввечери Маруся принесала.
— Яка Маруся?
— Так що на далекому хутори проживае. Ох и гарна дивчина, груди красива, нижки стрункий. А як стогнет вид ласки, любить як в останний раз, — послышался громкий смех, звон стаканов.
— Ну, не тягни кота за хвист Сема. Заспивай писню, — рванула аккордами гармонь, и все стали подпевать.

Для розваги горилку наливай и пий,
Москоляку на геляку вражину бий.
Чорнобриву дивчину полюбити в ночи,
За ридну Украйну голову скласти.

Отобъём Домбас, Крим буде наш,
Замахнемося на Россию только чекаемо наказ,
За Степана Бандеру, герой на смерть пиде
Нас Америка, Европа, в НАТО забере.

В глазах у Сани потемнело, и память его вернула в родную Горловку.
— Галя, мы можем опоздать на праздник, — сказал он жене.
— Не волнуйся, у нас ещё есть время, да и до школы идти всего несколько минут. Осталось только повязать белые банты на голову Оленьке.
— Сегодня первый звонок для первоклассников, день знаний. Какие Вы у меня нарядные и красивые девочки. Я люблю Вас, — Они вышли из дома, пёс Кузя звонко и радостно залаял во дворе.
— Папа, мы шарики надувные не взяли, — взволнованно сказала Оля.
— Галя подержи букеты цветов, я сейчас, — Саня зашёл в дом, взял связанные в одну нить разноцветные шары. Он сразу не понял, что случилось. Стёкла в окнах задрожали и полетели осколками в разные стороны. Неведомая сила бросила его на пол, раздался оглушительный взрыв, заволакивая всё чёрно–желтым дымом. Когда он очнулся, то увидел во дворе дома страшную картину. Снаряд большого калибра разорвался в метре, где стояла его жена и дочь, оставив глубокую воронку. Тело жены было изуродовано до неузнаваемости. Рядом с ней лежала дочь Оля и бутоны красных роз вперемешку с землей. Он подбежал, подхватил дочь на руки, её белое платье было залито кровью. Её голубые глаза застыли стеклом, смотря в бескрайнее синее небо.

Гулянье бравых вояк было в разгаре, когда сознание вернуло Саню обратно от воспоминаний.
— Ось ця наша патриотична писня хлопци, молодца Сема. Слава Украйни.
— Героям слава.
Саня понимал, что ему надо уничтожить снайпера, но нахлынувшее состояние аффекта, вспышка гнева, ярости, были сильнее его воли. В голове была только одна мысль, отомстить за погибших родных. До боли в пальцах, сжав гранёную сталь гранаты, он выдернул чеку и бросил её в середину капонира. Раздался взрыв, раскидывая тела в разные стороны.
— Смерть нацистам, — Саня рванул чеку, бросая вторую гранату, чтобы в живых никого не осталось, и стал уходить от этого места.
До разрушенной фермы оставалось совсем немного. Разумеется, что снайпера на её территории не было, его надо было ждать рано утром. Когда с блиндажа в бинокль он наблюдал за объектом, то приметил косогор, поросший терновником. Это место было хорошим наблюдательным пунктом, откуда просматривается вся территория фермы. С трудом Саня пробрался через густой, колючий кустарник в его середину. Хотелось спать, чувствовалась усталость во всём теле.

Малиновым светом на горизонте забрезжил рассвет. Первые лучи солнца скользнули по верхушкам деревьев, пробуждая всё живое от ночного сна. Оставляя клубы пыли, по грунтовой дороге к ферме подъехал грузовик, в кузове которого находились молодчики правого сектора, вооружённые автоматическими винтовками М16–американского производства. Было отчётливо слышно, как их командир отдал приказ своим подчинённым:
— Бийци, ми шукаемо червоного диверсанта. Вин поубивав наших братив геройв, сьогодни вночи. Упевнений, що москаль ховаеться десь тут. Якщо ворог не здасться добровильно, пристрелити його як скаженого пса, — их было пятнадцать человек. Они разбились на группы по трое и начали выполнять зачистку территории. Саня понял, что надо готовиться к бою. Последнюю гранату он оставил для себя, если другого выхода не будет.
— Но где же она? — подумал он. И только сейчас осознал, что подсумок, где лежала граната и запасной рожок с патронами к автомату, остался на бруствере капонира минометного расчета.
— Теперь понятно, почему меня ищут именно здесь. В одном из карманов подсумка лежала карта местности, где кружком обозначена ферма. Как же я мог его забыть? — он плюнул от досады и снял с предохранителя АК–47.
Продолжение. Часть 2.