Чик

Слаб на ногах, да и простужен.
Был крепок, как стальной тесак.
Теперь я никому не нужен,
И, слава богу, что всё так.

Да-да, мой кругозор заужен,
Вздыхаю, бормочу: «Эх, жись…»
Но с внешним миром стал я дружен.
А с внутренним?
И с ним, кажись.

На стёклах несколько жемчужин.
Был дождь? Роса? Да всё – вода.
А самому мне кто-то нужен?
Ну... только Лидка… иногда.

Собачка – гав,
скрип-скрип – калитка.
Я – чих! Накинул лапсердак.
Вошла накрашенная Лидка,
Она всегда приходит так.

Есть праздники, есть жизни проза.
«Рад видеть, — буркнул, — вот - бронхит…»
Снимаю Лидку в разных позах,
Храню для этого «Зенит».

Пришла в нарядном крепдешине,
Поверх – шубейка, май – плюс два.
«Чуть не подохла от жарыни», -
Сказала и плюх на диван.

Походочка большой гусыни,
Серёжки – двадцать пять карат,
Накрашены глазницы синим.
«Так, - молвил, - где мой аппарат?»

Стал колдовать, как Мефистофель,
Мой труд фотографа не прост.
В анфас – две фотки и две – в профиль,
Три – лёжа и три – в полный рост.

Так… птичка… так… ещё попытка…
«Что ходишь к старому кулю?»
Мне отвечала тихо Лидка:
«Да просто фоткаться люблю».

Любовь бывает и такая:
Она позирует, я – чик.
Икая, кашляя, чихая,
Увековечу Лидкин лик.

Уйдёт она.
Мой поздний ужин.
Чих-чих, забористый табак.
Теперь я никому не нужен,
И, слава богу, что всё так.