В Новом Свете

Hollywood Boulevard

«Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают —
значит — это кому-нибудь нужно?»
В.В. Маяковский

Она стояла утром на звезде.
Не утром даже — на исходе ночи.
Она не выделяясь среди прочих,
Такая ж проститутка‚ как и все.

Бульвар был пуст, и в этот ранний час
Она кивнула весело и бодро.
И показала молодые бёдра,
И развернулась в профиль и анфас.

В тот самый миг меня попутал чёрт.
Я в цель попал, не замечая цели,
Когда напротив старого отеля
Остановил свой серебристый форд.

Покорно заскрипели тормоза.
Подумал я: в Америке? Откуда
Возникли вдруг в бурьяне Голливуда
Такие бирюзовые глаза?

Так завязался долгий разговор.
Какой-то сводник заглянул в окошко.
Она сказала: «Друг‚ проедь немножко,
Пока не рассердился сутенёр».

Мы говорили сорок пять минут.
Она, взяв деньги строго по тарифу,
Рукой прошлась по сердцу или лифу,
А я сменил машину и маршрут.

Всю жизнь свою, как лошадь в борозде,
Я не смотрел назад. Но помню чётко
Ту проститутку в клетчатых колготках,
Которая курила на звезде.


Фэрфакс
Mишке

«Так-так-так» — говорит пулемётчик, 
«Так-так-так» — отвечает стрелок. 
— Владимир Дыховичный

Фэрфакс — это Подола кусочек.
Запад, где оживает Восток.
«Зай гезунд», — говорит пулемётчик. 
«Зай гезунд», — отвечает стрелок.

Кепка, палка, сандали, кошёлка.
Лук зеленый, укроп, банка шпрот.
На руке “не забуду” наколка.
А супруга, спасибо, живет.

Нет, не слышал. Пожар? В синагоге?
А у вас что? С желудком нешгит?
Как вам нравятся эти налоги?
Как вам нравится мэер-бандит?

Дочь болеет. Два месяца лёжа.
Внук открыл дорогой ресторан.
Хорошо, хорошо, вам того же.
А селёдка почем у армян?

Улыбнется, кивнёт пулемётчик.
Сдвинет кепку, погладит ремень...
«Зай гезунд». — и Подола кусочек
Растворит его душу и тень.

Чемпион

На БЭверли есть рыбный магазин,
Там на стене — хозяин в медной раме.
Американец, он же армянин.
Там вечно грязь‚ и в тирсе под ногами
То яблоко торчит‚ то апельсин‚
Но только это строго между нами.

На БЭверли есть рыбный магазин.
И этот бизнес хуже всякой пытки.
Пермит и порча, всякие убытки…
Весь день у стойки — гордый армянин.
При нём помощник — мексиканец прыт-кий.
 
Штангист-хозяин — бывший чемпион
В тяжёлом весе. И вот эта глыба‚
За чаевые, комплимент и рыбу
Мне прошептал чуть слышное «спасибо»…

На Бэверли!
Меж ФЭрфакс и КурсОн.

Крейсер

Вечером, особенно субботу,
Хоть подчас бывает нелегко,
Проститутка мчится на работу
В розовом, лоснящемся трико.

На скамейке около забора,
Жалкая, но чистая на вид,
Ждёт эстета добрая Аврора.
Но эстет, обычно, не спешит.

Раз за разом скромная красотка
Гладит кожу около бедра.
У неё матросская походка,
А на пальцах три больших кольца.

Мой сосед назвал его скотиной.
Прежде чем сорваться в Голливуд,
Он, как я, обычным был мужчиной.
А теперь — шикарный проститут.

И как все элитные гетеры,
Уважая древний ритуал,
Продаёт он местным кавалерам
Свой простой, но честный капитал.

Вечером, как правило, в субботу,
Всем иным тревогам вопреки,
Проститутка мчится на работу,
Прикрывая пудрой синяки.

— Хочешь? — он спросил меня. — Со-гласен?
«Слушай, Тони, что тебе сказать?!
У тебя в далёком Арканзасе
Проживает старенькая мать.

Есть в твоей судьбе свои победы.
Ты, хоть я об этом не просил,
Подарил мне кошелёк и кеды
Плюс футболку фирмы “Крокодил”.

Может, мы с тобой две половинки.
Только знаешь, добрый дровосек,
Не ходи ты по моей тропинке —
Не такой я, Тони, человек.»

Тони мне тотчас сказал — «вендетта!»
Я ему ответил: «Хорошо».
Так расстались два больших поэта —
Я и Тони в розовом трико.

Ночь вдвоём

Я ночь провел с бездомным под мостом.
Он заливал огонь в костре бензином.
А я в ответ поил его любимым -
«Наполеон» - французским коньяком.

У нас случился очень глупый спор.
Я инженер, а Томас был невежей.
И я боялся, что бездомный вор
К утру меня торжественно зарежет.

Он говорил всё время про Ирак,
Как будто в мире нет других событий.
Он утверждал, что Буш большой дурак,
Пил мой коньяк, и рисовал граффити.

Романтика струилась между стен.
Он распалил во мне огонь поэта.
Рукою грязной, сам полураздетый,
Костюм мой гладил, что создал Карден.

Ещё он утверждал‚ что он не вор,
О мэрии и прочей дребедени…
В конце концов, без коньяка и денег
Я завершил наш умный разговор.

То есть болезнь, а, может быть, симптом.
В душе мой козёл порою скачет.
То хочется забыться под мостом,
То раствориться как-нибудь иначе.

А что же Томас, мой случайный брат?
Он сожалеет верно и поныне,
О том, что как-то много лет назад
Шанс подарил богатому мужчине.

Приятная пара

Вы уже устроились?
Да нет, ещё работаем.
Из анекдота.

Мы познакомились с очень приятной
парой.
Его зовут Сёма, её, по-моему, Кларой.

Мы вместе гуляем на променад.
На море утром, с моря—назад.

Они из Бобруйска. Отличная пара.
Сёма в бизнесе. Там же и Клара.

Бизнес доходный. Деталей не знаю.
Мы с ними дружим. И я, и Рая.

Копейка капает детям на кондо.
На сына оформлены бизнес и Хонда.

О чём тебе ещё рассказать?
Ему под семьдесят, ей сорок пять.

Сын у них Боря, и есть два внука.
Внуки прелесть. Невестка – сука.

Они неохотно о ней говорят.
Мы вместе делаем променад.

Ходим на море, рассматриваем пейзаж.
Иногда берем с собой саквояж.

В нём водка в бутылке из-под кока-колы.
Сёма подвыпивший очень клёвый.

Как положит сто грамм за ворот,
Так песни поёт про любимый город.

Мы слушаем молча, нам очень нравится.
Он громко поёт, а Клара — красавица.

Мы крепко сдружились с этою парой.
Я больше с Сёмой, а Рая – с Кларой.

Они как родные нам, так и знай!
Сёма в бизнесе. Плюс эсэсай.

Квартира хорошая в Санта Монике.
Жаль только, что оба они гипертоники.

Ну, время к обеду. Зовёт гастрит!
Мой дом между Линкольн и Пятой стрит.

Пиши почаще, там все бывшие наши.
Уже устроились. Твой кореш Саша.

Мексиканец (сериал)

Антонио (Тони) — ~40 лет, трудяга
Розита — хозяйка дома
Дети — дочь Марго/дочи сын Хосе
Собака (чувава) — умный пёс,
Мигель —враг в прошлом

1. Мексиканец
Нет ни тако‚ ни буррито‚
ни текилы‚ ни ткемали.
Скучно в доме мексиканца.
Мексиканца обокрали.

Он потом зарежет суку‚ падло‚
стерву и злодея.
А пока что скучно очень
в скромном доме ист элэя.

Нет ни тако‚ ни буррито.
Только старое мачете.
Да жена слегка устала.
Ночью было два привета.

Дети ерзают без толку.
Да чувава в луже крови.
Все пропало! Лишь остался
во дворе помёт коровий.

Надо выловить злодея.
Надо вычислить засранца.
Будь он трижды брат шерифа –
не уйдет от мексиканца.

У него сегодня горе.
Чёрт, его обворовали.
Нет ни тако‚ ни буррито‚
ни текилы‚ ни ткемали.

Тень легла от старой пальмы
возле мусорного бака.
Барбекю гниет пустое.
В луже – грязная собака.

Надо всё начать сначала.
Он усы истошно гладит.
Знатный пулмэн-мариачи‚
он сейчас банкрот в накладе.

Грустно в доме мексиканца.
У других‚ поди‚ фиеста.
Сын Хосе – почти что плотник.
Дочь Марго - почти невеста.

Да жена глядит устало.
Чистит старое мачете.
Ей сегодня тридцать с гаком.
Ночью было два привета.

Ждёт она‚ что он зарежет
падло‚ суку и злодея.
Чтоб опять звучала salsa
в скромном доме ист-элэя.

Чтоб тортильи‚ кесадильи‚
энчилады, маргариты
Были вновь‚ и чтоб сеньоры
были веселы и сыты.

Тень легла от старой пальмы
возле мусорного бака.
В луже крови спит чувава…
кстати‚ умная собака.

Надо выловить злодея.
Надо вычислить засранца.
Будь он трижды брат шерифа –
острый нож у мексиканца.

Дети ерзают без толку.
Да собака в луже крови.
Ждёт прополки авокадо.
Во дворе помёт коровий.

Нет ни тако‚ ни текилы‚
ни ткемали‚ ни буррито.
Стонут верные амиго.
Плачет гордая Розита…

2. Мексиканец (вто-рой сезон)

В тот час вечерний, как спадает зной,
Несутся вдаль седаны и пикапы.
В одном из них - усталый рулевой,
Большая радость маленького папы.

И оставляя сзади дымный след,
Туда, туда, где огород и каса,
Летит Антонио. Там ждёт его обед:
Текила, начос и свиное мясо.

И пусть слюна повисла нa губе,
Душа его не лишена пожара.
Он очень хочет побывать в Москве,
Как завещал товарищ Че Гевара.

Он точно помнит фразу из кино:
«No Pasaran» - там прозвучало смело.
И прилипает потное сукно
Ко всем частям его мужского тела.

Он в сорок лет похож на старика.
Но секс влечет его, как молодого.
Розита дома, верная жена,
И ей не надо никого другого.

Антонио, конечно, не герой.
Но у него высокие заботы…
В вечерний час, лишь отпускает зной,
Спешат домой ниссаны и тойоты…

3. Мексиканец 3. Плач Розиты

Едва он утром выйдет за порог,
Как в доме сразу все осиротели.
Антонио, Родригеза сынок -
Голодный волк в супружеской
постели.

Он на груди имеет тёмный ворс.
Родные ноги чуточку с изъяном.
Guapo мой выпячивает торс,
Когда бывает буйным или пьяным.

А у меня обычные дела.
Покупки, стирка, огород, прополка.
Пыль вытерла, на кухне подмела
И убралась, где спальня и светёлка.

Я с ним живу почти что двадцать лет.
А без него - пятнадцать еле-еле.
Когда-то юный, но большой атлет
Он спас меня от страшных лап Мигеля.

Я смастерила во дворе парник.
А Тони мне достал навоз и зёрна.
Мой милый не читает глупых книг.
Он прямо с детства трудится упорно.

В его руках лопата – как смычок.
Свободно движется, как будто
заяц скачет.
Недаром мой упрямый дурачок
Прекрасный муж и славный мариачи.

А в воскресенье около восьми,
Когда нет церкви и не надо к маме,
Мой муж в бейсбол играет у реки
С такими же красивыми парнями.

Со мной делилась как-то раз сестра –
Муж изменяет и целует реже…
Мой не такой. Но приключись беда,
То есть мачете. Я его зарежу.

Я застелила свежую постель.
И помолилась за родных и близких.
Прекрасно жить, когда есть в жизни цель
И рис индийский в деревянной миске.
 
У нас семья. Есть дочка и сынок.
Уже не та, но я пока что в теле.
Наш верный пёс улёгся на порог.
Вернулся муж. Глаза его блестели…

Jury Duty
Уроки юриспруденции

Хмурю брови охране назло,
Захлебнувшись в душевной смуте.
Смотрю в зарешёченное окно.
Зак ожидания. Jury Duty.

Я аксакал. Все, что вижу тут,
Увековечу строкою краткой.
Это, ребята, американский суд!
Слежу, как чекист, за одной азиаткой.

Мне скоро исполнится сорок лет.
Растерянный и даже пропащий,
«Пойдем, — говорю азиатке, — в буфет!
Я угощу тебя крекером хрустящим».

Она бы, наверно, сказала: «Нахал!»
Но поздно! Она ничего не скажет.
Нас приглашает охранник в зал,
Толкая в спину и ниже даже.

А вот и судья. Говорю «шалом»,
Но про себя, чтоб скандала не вышло.
Кресло глубокое. Удобно в таком
Вершить закон, который «як дышло».

И вот перед нами, но где-то там
Сидит человек, пострадавший за дело.
Избил жену — говорит, что сам…
Иными словами, довольно смело.

Он будет за это наказан сейчас.
Судья обводит торжественным
взглядом
Двенадцать апостолов. То есть нас.
Особенно ту, что дремала рядом.

Наверно, цинично. Наверное, зря
Я думал: удрать бы куда-то с нею!
Скашивая набок свои глаза
И выворачивая, как пробку, шею.

А дальше мы спорили шесть недель.
Меня ожидали давно на работе.
Но Jury Duty — Фемиды цель...
И все были за, но один был против.

Наш бригадир залезал под стол.
Он умолял, угрожал и прочее.
Но суд был кончен. Преступник ушёл.
Я гордо сложил свои полномочия.

Домой воротясь, я достал стакан.
Налил и тяпнул, себя жалея...
Так не сложился достойный роман
Одной азиатки и одного еврея.

Пора поставить здесь точку по сути.
Но стыдно пред родиной мамой
слегка,
За то, что я провалил Jury Duty,
Удачу прошляпив в конце суда.

Ночной Визит
«Черный человек! Ты прескверный гость!»
Сергей Есенин

В эту ночь я не выпил ни грамма.
Трезвым лег. Но в какой-то момент
Вдруг очнулся, а рядом - Обама!
- Здравствуй, Гена! - сказал президент.

Я немного смутился вначале.
До того в этой спальне со мной
Только Буш или Клинтон бывали,
А Обама явился впервой.

Присмотрелся я к редкому гостю,
Понял сразу: здесь что-то не так.
И тайком потянувшись за тростью,
Я ответил: «Здорово, Барак!»

Он на пуфик присел очень метко.
Приоткрыл в ожидании рот...
И решил я ему про соседку
Рассказать  ту, что сверху живет.

Говорил я с намеком и прямо.
Где-то правду, а где-то и ложь.
Но Обама недаром Обама
И соседкой его не возьмешь.

Как же быть? Будто в пьяном угаре,
Я пытался найти верный ход.
Трость была. Так его не ударишь!
Рассказать анекдот? Не поймет.

Тут Обама заблудшую душу
Спас мою, пригрозив кулаком.
«Трость, - сказал, - ты пошли лучше Бушу,
А соседку пусть Клинтон бим-бом».

Так средь ночи без шума и шторма,
Без ненужных агиток и смут,
Президент подсказал мне реформу
За каких-то пятнадцать минут.

Было утро. В измятой постели
Я пытался понять, чёрт возьми,
Для чего мне, простому Емеле,
Снятся эти высокие сны?

Что мне нужно? Клубники лукошко,
Пачка книг, сигареты, коньяк,
На коленях – мохнатая кошка,
И жена, если выпадет так.

Я хочу, чтобы сон этот глуше
Становился, но если беда
Пусть он Клинтону снится и Бушу,
А соседка пусть будет моя.

Пышка

Написанная в 1879 году, «Пышка» стала
самой известной новеллой Ги де Мопассана.

В Лас Вегасе есть маленький отель‚
Он прячется в тылу больших отелей.
Там девушка по имени Мишель
Встречает утром в кремовой постели.

У ног eё ни капельки не злой
Той-фокстерьер, бюстгальтером играя,
Рычит, как лев. Сегодня—выходной.
День будет тёплым в середине мая.

Сегодня снова к ней придёт Пьеро —
Картёжник‚ сутенёр и алкоголик.
Они пойдут куда-нибудь в кино
И к Робюшону, если будет столик.

Им будут говорить окей и плиз.
Пьеро‚ быть может‚ вновь затеет драку.
А ближе к ночи‚ как большой сюрприз,
Случится секс с оглядкой на собаку.

А утром — снова свежая постель‚
Так важно быть опрятной в нашем деле!..
В Лас Вегасе есть маленький отель,
Как фитилёк в тени больших отелей.