***
Он не плакал. Он давно забыл, как плачут.
Губы — в трещинах, шрамы на руках.
Мама спит. И, кажется, не дышит.
Только ветер воет на углу.
По утрам — обугленные тени,
Чёрный хлеб, что пахнет клеем, пылью...
А вчера — на лестнице соседской
Мальчик умер. Даже не простившись сам с собой.
Тихо. Только чайки над Невою
Криком рвут намокшую листву.
Город стонет. Город стал собою —
Тем, кто вытерпит , тем, кто ждёт весну.
Они пришли беззвучно, в масках, в дыме.
Над городом — зеленоватый свет.
Мать прикрыла ладонями ребёнка,
Но газ и там нашел себе просвет.
Он не крикнул. Только захрипел,
Будто птица раненая в крылья.
А потом — как будто бы уснул,
Только губы стали синими.
А за окном — всё та же мерзлота,
Тот же снег, что не скрывает трупы.
Только в небе — чёрные кресты,
Только в сердце — пустота , не забывшая о разлуке.
Ему снится лето. Тёплый хлеб.
Мама смеётся. Папа жив.
В парке музыка. И смех.
И никто не говорит: "Не дыши”.
Но во сне — опять тот запах,
Тот пронзительный свинец...
Он просыпается. Опять —
Блокада. Голод. Смерть.
Его не похоронили.
Просто снегом занесло.
И Только пальчик окоченелый
Торчит , как будто Врагу назло
А вокруг — такие же дети,
Такие же синие рты.
Город больше не плачет —
У него нет слезы .
Теперь он — ангел. Тонкий, бледный.
Он стонет в ветре над Невой.
Он шепчет: "Мама..."— но не слышно.
Лишь эхо возвращает его домой .
А внизу — гранит, музеи,
Фейерверки в Новый год.
Только там, где сердце, —
Ноет.И под ногами будет вечный лёд.
Свидетельство о публикации №125062307408