Вы боитесь смерти

Вы боитесь смерти. Я с ней бухал.
Не в палате, где воет металл и капельница плачет.
А в шалмане без вывески, на краю всех начал,
Где за стойкой тоска самогон от тебя прячет.

Она входит без стука. На ней — дешёвый ситец платья.
Пахнет прелой листвой, сырой землёй, вокзальным сквозняком.
Не коса у неё, а тяжёлые, бабьи проклятья.
И глаза — как две дыры у дохлой рыбы, пустые, с гнильцой.

Подсаживается. Молча. Смотрит в стакан гранёный.
Говорит: «Наливай. Зашиваюсь. Опять аврал».
И я двигаю ей свою водку, уже ледяную,
И смотрю, как по пальцам её стекает усталый астрал.

Ногти в земле, будто только что с грядки.
А на шее — нитка дешёвого, мутного жемчуга.
Говорили о разном: о ценах, о вечной нехватке,
О том, что её начальник — последняя сука.

Что устала таскать и праведных, и подлецов.
Что работа не в радость, а просто пустая привычка.
Что от криков младенцев и стонов седых стариков
У неё в голове чиркает спичка.

Вы в церквях от неё откупаетесь медным пятаком.
Вы за здравие свечки дрожащей рукой зажигаете.
А я просто ей водки поднёс и накрыл пиджаком,
Потому что ей холодно. Вы же не знаете.

Она выпила. Встала. Сказала: «Спасибо, сосед».
Положила на стол ржавый гвоздь вместо денег.
«Ты, — сказала, — живи. Мне к тебе пока дела нет.
Ты единственный, кто не спросил, когда понедельник».