робинзон кор

Робинзон

На море устало смотрел Робинзон. 
Он видел вдали горизонта стол 
И синего неба прозрачный вазон 
С бутонами облаков. 

И ветер загривок его щекотал. 
Устал Робинзон, от надежды устал. 
И в сердце его зарождался кристалл 
Из сотен таких  островков
Печали такой, какой он не искал.
Но поиск людей результатов не дал. 
Поник Робинзон, искать перестал 
И сел на колючий песок:
За ним никого, перед ним никого.
Никто не обидит отныне его, 
Совета ему не даст своего, 
Не скажет, что он одинок. 

И было бы проще уплыть в эту даль, 
Да, сердце не тонет, поскольку не сталь. 
Но душу, которую съела печаль, 
Волна не наполнит собой. 

И всё, что возможно: "Смотри, смотри, 
По берегу катятся бигуди 
Холодного моря!", - а позади 
Никто не стоит за тобой. 

Устал Робинзон, ему бы прилечь. 
Он чувствовал боль от опущенных плеч. 
И чтобы себя от надежды отвлечь, 
Пытался представить грозу: 
Как лихо она с горизонта придёт 
И стол разобьёт, и цветы разорвёт, 
И стадо барашков песок разнесёт, 
Смахнёт и его, как слезу. 

Колышется синего неба перкаль…
Но сердце не тонет, поскольку не сталь. 
И душу, которую съела печаль, 
Грозой не наполнить, увы! 

Но может быть ветер, принёсший её, 
Как будто голодное вороньё, 
С той лёгкостью, как окрыляет враньё, 
Унёс бы его от воды? 
Унёс бы от берега этого прочь, 
А там уж не важно: день или ночь, 
И есть ли надежда и вся её мощь, 
И есть ли людские следы. 

Он сколько-то жизней вот так просидел. 
Но ветер не шёл, и вазон не темнел, 
И он вместе с островом окаменел. 
Но сердце не тонет — не сталь…

Так каждый, кто только себя жалел, 
Искал человека среди других тел, 
Его обнаружить, увы, не хотел 
В душе, где таилась печаль.