Месть утопленницы

Есть старый пруд в тени ракит,
Где пахнет тиной и забвеньем.
Никто к воде той не спешит,
Обходят все её с волненьем.

Вода черна, как дёготь, в нём,
И дна не видно даже днём,
Кувшинки, словно саван белый,
Лежат на глади онемелой.

А говорят, что год назад
Жила в селе Алёна-дева,
Чей был медовым, сладким взгляд,
И голос — ласковей напева.

Любила парня одного,
Красавца, первого гуляку.
Не знала только одного —
Что сердце у него из мрака.

Он клялся ей в любви до слёз
Под ивой, что склонилась к пруду.
Дарил ей россыпь майских роз,
Шептал: «С тобой лишь только буду».

Она доверилась ему,
Отдавши свою честь и душу.
А он, развеяв тьму ночей
Потом сказал: «Как это скучно!

И вообще, я не готов
Связать себя семьёй, пелёнкой».
И сбросил тяжесть всех оков,
Назвав её дурной девчонкой.

Она бежала в слепоте
Своей обиды и позора
К той иве, к той ночной воде,
Для исполненья приговора.

Она шагнула с бережка
В объятья хладного пруда.
И жизнь её, как нить, тонка,
Порвалась...увлекла вода!

Её искали день и ночь,
Но пруд хранил свою добычу.
И ускакал обидчик прочь,
Он не был в тот момент трагичен!

Прошёл и год. Гуляка тот
Нашёл жену себе другую —
Богатую, был знатный род,
Душой лишь только неживую.

Назначен свадьбы скорый день.
И пир горой, и гости пляшут.
А на душе у парня тень,
Но он рукой лишь только машет.

И вот уж ночь. Легли все спать.
Жених с невестой на кровать.
И стал жену он обнимать,
Но слышит шёпот погребальный:

«Ты обещал... ты клялся мне...
Что будешь вечно мой, любимый...»
Он оглянулся — при луне
Стоит Алёна недвижимо!

Лицо всё в тине, как во мгле,
С волос её вода стекает.
И капли на сухом ковре
Шипят и тут же исчезают.

Глаза пусты, как два провала,
А кожа — белая как мел.
«Я за тобой пришла, — сказала, —
Ты этого, мой друг, хотел».

Он закричал, вскочил с кровати,
Невеста спит, не видит сна.
А призрак в свадебном наряде
Стоит у самого окна.

«Пойдём со мной, пойдём на дно,
Там будем вместе мы навеки.
Нам в этом мире не дано,
Так, пусть сомкнутся наши веки

Под толщей вод, в холодной мгле,
Где нет ни ревности, ни боли».
И он, как будто не в себе,
Пошёл за ней по доброй воле.

Она манила за собой,
Скользя бесшумно, по ступеням.
И он, ведо;мый злой судьбой,
Поддался этим сновиденьям.

И вот пришли на старый пруд.
Она вошла в него, как в двери.
«Иди ко мне, тебя здесь ждут».
И он пошёл, ещё не веря

Вот сделал шаг, потом второй...
Вода сомкнулась над макушкой.
И крик его, предсмертный вой
Проквакали вокруг лягушки.

Наутро гости всполошились —
Куда пропал жених шальной?
Следы его остановились
У самой кромки водяной.

Искали, звали — всё без толку.
Лишь через день на глади той
Всплыли два тела... И Алёнка
Его держала под водой

Своей холодною рукой,
Вцепившись в волосы мертвецки.
И на лице её покой
Мешался с сатанинской, детской

Улыбкой той, что говорила:
«Я отомстила. Теперь мой».
Так, их одна нашла могила —
Холодный, тёмный пруд немой.

Их души, скованные вместе,
Он принял жертву в час ночной
Теперь им суждено томиться
Скрываться вечно под водой!