16ЛкМ Ты чувствуешь время приятель

                *ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ*

                Ты чувствуешь  время приятель,
                Счастливых и лучших дорог?
                И пусть даже путь не понятен,
                Мы видим в ночи огонёк!
               
                Мы мчимся плюя в бездорожье,
                Слюнною из пыльного рта.
                Истории тащим в подножье
                Великих людей имена!
               
                Великого мира ступени,
                Мы гулко шагаем по ним,
                Возможно падём на колени,
                Возможно в «ничто» улетим,
               
                Возможно мы станем богами,
                Предел суеты отшвырнув,
                А может кого - то обманем,
                Лишь маленькой точкой мигнув.

                (стихи  С.А. Мордашева.)
      
      
             Неудачная охота генерала Фомина на Ивана переросла в величайшую войну за всю историю человечества. А ставкой в этой войне было само человечество! Андрей осознав всю катастрофичность события произошедшего с его участием, пребывал в состоянии прострации. Вернувшись на одну из баз М-3, находящихся под Женевским озером в Швейцарии, он тут же попал под наблюдение бывшего однокашника Гризли. Пройдя через различные «промывки мозгов» Иосифом Сочинским, генерала снова взяла под свою опеку бывшая императрица - Анна Иоанновна.

- Андрюшенька, видишь эту прекрасную люстру, смотри какие радужные блики, испускают  хрупкие кусочки хрусталя.
      Фомин утопая в помпезном вычурном диване, внимательно взглянул на Анну.  Ожидая какого то изощрённого подвоха, он не спешил поворачивать голову в сторону, направленного к потолку пухленького пальчика.
«Наверняка, она испытывает на мне какую то очередную психологическую заготовку, но какое теперь это имеет значение? Если так получилось, что он совершил самое ужасное предательство - против рода человеческого? Теперь он преступник и для М-3, и для погибающей цивилизации. Может быть это намёк -  Типа «Не пора ли дорогой вассал, осознать, что тебе остаётся только одно, повеситься на этой прекрасной люстре». Но, тогда зачем, такие сложности, ведь я вечно живущий,  уничтожить меня можно и без петли, просто расчленив на мелкие запчасти?»

- Куда, ты клонишь Иоанновна? – Вполне с равнодушной ухмылкой поинтересовался Андрей.
- Ну, зачем же так официально Генерал, смотри на вещи проще.
- Бывший  Генерал. Да, да. Я Всё понимаю «простота хуже воровства», конечно ты права, я простачок. Ничем не выделяющийся из миллионов простачков, пытающихся счастливо и сыто прожить, чтобы спокойно умереть, с чувством выполненного долга. А при последнем вздохе выдавить из себя «Я, счастлив, что всё испытал в этой жизни».

- Интересно, однако, изволите мыслить сударь, давно ль подался ты в философии, мой воевода? Во первых запомни, бывших генералов не бывает! Во вторых, никто не собирается тебя разрезать на мелкие кусочки. И в третьих, я никогда не забываю своих фаворитов!
        Императрица царственно окатила Андрея смехом. Пышно встала, словно громадная свита стелилась у её ног, подплыла к Фомину. Изысканно нагнулась, взяла кончиками мягких пальчиков за подбородок и приподняла его голову к потолку. От яркого перелива тысяч сияющих стекляшек, горящих под высоченным потолком вычурного зала у генерала закружилась голова.
    Мозг раскалился до предела, выбросив из жерновов сознания, странные картины. Перед его виртуальным взором, поплыли пары танцующих в старинных платьях придворных. В ушах спецназовца громыхнула музыка, беспечный смех и топот каблучков. Запахи поползли в ноздри свечной копотью, слащавые духи, перемешиваясь с потом бальных страстей, защекотали нос. Блики, потянутых поволокой чудесных женских глаз, вперемешку, с напористым сиянием в зрачках кавалеров, поражали, вызывая восторг.
   
     Праздник молодости и этикета, - невиданное зрелище для современного человека… Это вам не разыгранные сцены телевидения, театра или кино, а естественный процесс уклада и жизни своего времени. Как они радуются! - Словно дети, ничем не обременённые в этом мире праздника тонких материй и плоти. Каждое прикосновение тревожит и возбуждает их фантазии, шуршание парчи и шёлка - Тонущее в чудесной волне звуков сказочное действо, словно шепот любовников заставляет трепетать их девственное воображение. Даже напускное кокетство и вычурный лексикон, кажется естественным, немного смешным, но всё-таки искренним.

- Достаточно, насмотрелся? Видишь, сколь многое видеть можно в сиянии сим, коль сам сияние?
- Что это было за кино? – Обескуражено поморщился Фомин.
- Мой первый бал - Игриво пропела Анна Иоанновна.
- Но, тебя там не было или я чего пропустил?
- Ты наблюдал моими глазами. Тогда ещё, в моём раннем возрасте, было не позволительной вольностью, присутствовать на балах, вот я и подсматривала.
Анна засмеялась, и как то неестественно по детски запрыгала по мраморному полу.
- Ты подсматривала? Но, что же там такого запретного происходило, я что-то не въезжаю? – Не понимая, что происходит с его покровительницей, участливо поинтересовался Андрей.

- И не въедешь, это для вас «Миссия невыполнима 22». Тебя мучает совесть за свершившееся предательство,  общечеловеческих ценностей? Позволь спросить, каких таких ценностей, наковыряла твоя пресловутая цивилизация? Да она только и делает, что  обнажает свои самые пошлые наклонности? Притом, не смотря ни на запреты Библии, Торы, Корана и других божественных посланий! Вы всё оголили, на угоду толпе! Ваша литература, живопись, музыка, не говоря о телевидении, кино, Интернете – это же самоубийственное расщепление духа, сравнимое с расщеплением атома! Взрыв был неизбежен, вон он и состоялся. К стати начало этому взрыву, положено не сегодня и даже не тысячи лет назад. Оно это начало, положено в безвременье самим - Богом, и  название этому началу взрыва - поиск истины.

- Знаешь, у меня начинает болеть голова… - Фомин встал.
- Всё правильно, она тебе мешает.
- Об этом я уже думал. К сожалению не помогает. – Андрей закружил вокруг дивана.
- Может, не про ту голову думал? – Величественно вскинув собственную голову, спросила императрица.
- Что за пошлятина? – Уныло ответил  фаворит.
- Вот! Вот, пример морального уродства твоей цивилизации! Я имела в виду Машину голову!
- Да ну? Не ужели? Получается, ты  вылеплена, из другого теста? Абсолютно, не порочна, чиста  и нам несчастным смердам и холопам не чета? – Сорвался Андрей, уязвлённый воспоминанием о бывшей подружке.
      
        Внезапно, Анна сорвалась с места и закружилась в вальсе, напевая, свой собственный аккомпанемент. «Раз – Два – Три, Раз – Два – Три, Не чета, Не чета, Не чета, Ха – ха – ха, ха – ха – ха!» Она скользила, перебирая ножками по паркету, выставив руки вперед, будто представляя сказочного кавалера из своего времени.

  Тяжёлое ощущение сумасшествие происходящего, с новой силой навалилось на Андрееву душу. «Господи, как же это ужасно – ВОЙНА! Как же это ужасно - власть человека над человеком, идеи над идеей, Господи, когда наступит конец всему этому вертепу? Почему так устроен мир, почему нельзя просто жить и радоваться, тем людям, чья жизнь протекает параллельно твоей, за что мы терзаем друг друга? Почему ты молчишь Господи, зачем ты посеял сомнение в наших душах? Зачем позволил сомневаться в самом существовании твоём?
   Почему дал разделиться религиозными догмами, назначив верных и не верных, наместников и послушников? И есть ли ответ на вопрос о бессмертии - кроме самой смерти?» Круг за кругом, не останавливаясь ни на секунду, Анна вытанцовывала в бесконечной пустоте полу мрачного зала. В один миг, Андрей осознал произошедшее.

         Мир  детских ощущений Анны Иоанновны Романовой, догнал её собственное современное сознание и поглотил его. А может быть, просто вернулась душа, за той частью, которую вытащили клонированием из Божьих пенатов? Абсолютно потерянный сумасшедший взгляд, блуждал в поисках невидимых придворных, лицо, незаметно состарившись, побелело в тон её ледяным дворцам. Сердце фаворита защемила неведомая до сего момента жалость.

- Аннушка – Неожиданно для самого себя, необыкновенно нежно позвал её Фомин и сам испугавшись нахлынувшего чувства, более громко повторил.
- Анна! Я здесь, пожалуйста достаточно танцев!
     Напрасно, всё уже было напрасно, те приведения или реальные люди её молодости, детства - кружились с ней в вихре своего времени… Возможно, что она никогда и не покидала своего времени в которое она так мечтала вернуться. Пытаясь поймать в современном мире, чью то душу или мысли, она сама попала в ловушку, из которой выскользнуть ей было уже не суждено.

- Иосиф! Иосиф! – В яростном приступе, отчаянья закричал Андрей. Не понимая сам, то ли он звал его на помощь, то ли беспомощно проклинал? Кровь океанским приливом окатила напрягшееся тело мелкой пеной белых завитков, холодом обожгла кожу. Необъяснимое чувство любви граничащей с болью, вот чем отозвалась трагедия этой женщины в его сердце. Стремительным  движение ножа резанула грудь, оставляя после себя  немеющую, тошнотворную пустоту.
      
      Зал почти мгновенно наполнился разнообразной публикой. Первыми влетели Гризли и его компания, они осторожно, но решительно остановили вальсирующую императрицу, бережно усадив её в мягкое кресло. Тут же появился Иосиф Сочинский, достал несколько странных предметов, похожих  на карандаши, прикреплённые к кубику Рубику. Направил их на Императрицу, развёл карандаши в разные стороны словно антенны, испускающие серебристые лучи и на короткое время вокруг головы Анны  появилось свечение. Оно напоминало нимб на иконах. Испугавшись необъяснимого зрелища, Григорий отступил на несколько шагов, плотно придвинулся к Андрею и совсем буднично спросил.

- Фома, ты ей случайно ничего не ширнул, ну для веселья? ЛСД, или героина, а?
- Всё, отвеселилась красавица наша. – Недовольно проворчал Сочинский, как будто его любимую игрушку, сломали злые подростки из соседнего двора. В этот момент величественно въехал Макс. Прокатив словно главный командующий перед строем на лимузине, посматривая на солдат с высока одному ему известных преимуществ, он лихо затормозил возле ног потерявшей рассудок Анны.

- НУ! КоЛИСь ЙОсиК! МУДрИЛО, тЫ наШ! ЧтО прОИЗошЛО!?
- Ваша избранность, случай невероятный! Регрессивная память сгенерировала  процесс отчуждения новой реальности, клеточное вещество абсолютно нереагентно к любым воздействиям.
- А, пО руССки МОжеШЬ, «СОЧи»? МаТЬ тВОю.
- Маркс, то есть извините - Сочинский затрясся под игольчатым взглядом Макса. А  из  его глаз уже поблёскивали кровавые ножи. Андрей отодвинул Григория, стал перед бывшим шефом, смело посмотрел в его «поржавевшие стальные» глаза.

- Она пересказала, как бы показала мне свою прожитую молодость, перевозбудилась, вошла во  «дворец», а вернуться так и не смогла.
- В тихую, крыша съехала. – Осторожно прокомментировал Гризли,  версию Фомина. Макс перевёл взгляд на Анну.
- ВоТ, подЛОе ВреМЯ! Ну, вСЕ ПроФЕсСОРА! ВсЕ ГЕниИ, ДлЯ УдОБреНИЯ! – Видимо испугавшись за самого себя проворчал Макс.
       Сочинский, осмелился докладывать дальше, только теперь он более тщательно популяризировал свою научную лексику.
- Опасность этого события в том, что неизвестно могут ли такие же процессы произойти и с остальными лидерами, восстановленными посредством клонирования.
- Ты, ЧтО нЕ ЗнаЕШЬ куДА ДЕлиСЬ Её МозГИ?
- Мозги здесь ни при чём! – Немного разнервничался Сочинский, и почему-то  шёпотом низкой тональности произнёс. – Кто-то или, что-то забрало её стержневидный энергия поток, в простонародье ДУШУ.
- РазДОЛбаи.  ВЫ  матЕРИалИСТЫ  ИЛИ  поПОвСКИе ПрихВОСТни? Любыми  СИлкАМИ,  сетЯМИ ПОЙмать МНЕ этоГО ВОрюгУ!  СОЧИнскиЙ.

- Но, результаты локации не обнаружили, ни малейшего следа.- Ягнёнком проблеял Иосиф.
- МнЕ, слеДЫ и нЕ НУжНЫ, ХОть сам СДохНИ, НО  чТО БЫ  ТелО  иМПератРИЦЫ  ожиВИЛ!  ВСё!  Я  нА  ДОклаД, к ТИМУРУ! – Уезжая, важно прокулдыхал по индюшачьи Макс.
   
            В наступившей паузе, лёгкое жужжание кресла Макса, казалось громом колесницы Зевса. Растерявшись, Иосиф, тупо уставился на «живой» трупп императрицы. Думал о чём-то важном и еле слышно повторял, - «Не во время, ох не вовремя». Остальная публика с  ненавистью, сверлила глазами спину Андрея. Генерал, медленно побрёл по длинному залу к лифту.

- Ноги решил сделать? – С нескрываемым налётом былой дружбы поинтересовался Гризли.
- Куда? Куда бежать? Ты, сам то веришь, что от всего «этого» можно сбежать? – Не оборачиваясь, констатировал Андрей. – Норы надоели… Гнилью запахло. Пойду, посмотрю на озеро, подышу воздухом. Всё - таки Женева, экологический Рай!
- Ну, что же дЫши. ПокА, дышится. Парочка моих хлоПчиков,  пусть за одно с тобой подышат. А я попозжА присоединюсь. – Подражая злому индюшачьему кудахтанью Макса, пробормотал Гритько.
- Думаешь занять её место? Гриша, Гриша – мир на грани катастрофы, а ты на своих штанах лампасы расширяешь. Карьеристом ты был, карьеристом и останеш...
- Да ты, сам то, кто? Первым сдохнешь, лучше иди, дыши, не испытывай моего коня!
      
      Фомин, усмехнувшись последней фразе по поводу «коня», смело вошёл в лифт, сопровождаемый грозной свитой. «Господи, какая пропасть их разделила, сколько времени ускользнуло, словно песок сквозь пальцы, а когда-то спецназ и семья было синонимом. Друзья, были искренними, преданными до гроба.  Всегда делились последним хавчиком или патронами, в любое время суток, могли примчаться на тревожный звонок. А если случалась беда, готовы были тащить тебя раненного через горы, сопки и болота. Теперь всё иначе...

   Многие почувствовали запах денег и почестей, сытость и самодовольство, дружба дружбой, а табачок то врозь – какие уж тут могут быть принципы. Гризли всегда называл себя конём, ему нравилось это сравнение, он даже хотел, что бы так его называли и другие. Будто он двужильный, грозный и необъезженный жеребец. Только почему-то, все спокойно реагировали на фантазии сержанта и продолжали звать его Гризли. Все знали, его деревенскую родословную, любили за простоту и доброту, может быть поэтому не спешили поменять смешного медвежонка на коня».

Фомин вышел на площадку окруженную водой. Альпы, нависая над озером белыми шапками, как будто прикрывали эту чудесную природную нишу от беды. Светясь на фоне чёрного неба, «молочные панамки» успокаивали нервы своим сиянием. Словно гигантская река, текущая среди гор, озеро завораживало сердце чернотой своей бездны, на дне которой сияли звёзды.  Лёгкий ветерок, скользящий по глади воды трепал паруса сиротливо застывших яхт. «Кому теперь всё это нужно, неужели Морганам – Бииксам, или клонированным садистам, которым на земле больше нечего завоёвывать?

    Теперь им нужен космос, и они готовы бросить в топку космического паровоза - целую цивилизацию». Внезапно Андрей осознал, что мыслит свободно. Почувствовал, что его разум никто не контролирует! В момент этого приятного осознания, воздух  насыщенный влагой озера, кислородом и озоном горных вершин, действительно показался ему нектаром, заставил  работать перегруженный событиями мозг словно магический кристалл.

Неужели Анна, так цепко держала его волю и возможность свободно мыслить? Сейчас он больше сожалел о своём духовном плене, чем о её трагедии. Да и как можно скорбеть о душе, которой здесь и не было? Следы, это всего лишь призрачные следы величия божественного творения, погруженные в клонированный футляр. Тут же появилась первая ясная мысль, прозвучавшая в сознании очистившемся от навязанных идей и чужой воли. Мысль взорвалась в каждой клеточке отозвавшись криком, который понёсся над водой, пугая стаи плавающих чаек. - «Убить насильников человеческой Воли! Убить Тимура! Убить Гитлера! Сталина! Убить фараона! Убить Цезаря и сжечь Рим!»
2002  глава 17   Продолжение здесь https://www.litres.ru/69472072/