Майка

Тяжелое детство, - не значит - плохое. Три дочери у Пелагеи Силовны, и у всех мужья погибли.
Но, были внуки, мальчишки. И им приходилось работать за мужиков. Но, здесь, -  не об этом.
     Рядом с хатой - колхозный сад. Май. И в саду поспели ранние черешни, - майки. Крупные, сочные, не товарные  (такие до рынка не довезешь). Шура встает в пять, приносит от дальнего колодца (с журавлем) воду, чистит коровник и отводит в общее стадо, на толоку, красивую коровку Майку. Бабушка тоже давно уже не спит. Майку подоила, в ведре пенится молоко. В этот раз Сашко парное молоко не пьет. На уме у него - черешни. Но, все же он выпивает два, теплых еще, яйца, кормит кукурузой кур, ловит одну из них и отдает бабушке для будущего борща, хватает сумку со школьными  тетрадями и книгами, - бежит в сад.
     Черешни готовы брызнуть липким сладким соком, и он не срывает их руками. Он пасется, хватая грозди губами. Впереди у Сашки любимые им математика и физика, а летом - работа с лошадьми в колхозе. Но, здесь, - не об этом.
    Впереди у него также и настоящие, без всякой химии и селекции под уборку комбайном, тающие во рту  помидоры, дыни Колхозница, пять сортов слив, душистые абрикосы, арбузы, лопающиеся от одного прикосновения ножа . В колхозном саду и на баштане есть сторожи, но для детей эти сады и бахчи - свои,  доступные "по умолчанию" пастбища. 
    Впрочем, уже студентом, на каникулах, взобрался Саша на колхозную грушу, а тут - сторож. Кричит, мол куда ты полез, разве это груша. Слезай, я покажу тебе настоящую грушу. Настоящую, невероятно вкусную грушу назвали некрасиво "дуля" (неблагодарные, ай -я-яй).
    Яблоки: белый налив и прочие, даже не в счет А были кнышики, яблоки, которых нет и уже не будет. Нетоварные, не для продажи, а для удовольствия. Как и черешни майка, они готовы были брызнуть соком, и на солнце были видны их семечки. Но, здесь, - не об этом.
     В супермаркете - изобилие фруктов, дынь, арбузов. Кошелек у Александра Александровича не пуст, но ничего из "изобилия" он не берет. Не вкусно. Развращен, в далеком трудном послевоенном  детстве, настоящим вкусом фруктов, овощей, яиц, молока. Не обойтись ему, теперь, "продуктовому извращенцу", без молока, яиц и бледной курицы. Да и без помидор, твердых, как гранит. Не обойтись. Но, здесь, - не об этом.
     Работа по взрослому, школа, где учители "костьми ложились", чтобы соорудить настоящих людей, вольница садов, бахчей, святая бабушка Пелагея Силовна, мама - учитель математики  и короткая юность, так похожая на брызжущую соком черешню майка.