усугубление грубого полотна линий...

усугубление грубого полотна линий
чистосердечным шёлком-шёпотом намёткина
11
диковинное автоутро разношёрстных прений
огненной простуды товарища шустрова и лодкина
шелест капель, капель шелест отовсюду -
космонавт Шариков вдыхает космический иней:
шаги на землю брошены, в восхитительно синий
меморандум
пятиэтажек и роз.

каллиграфия - наука о доблести, о молодости,
о славных и горящих секундах.
впотьмах, они сливаются в сказочные, былинные образы
градирен, паровых маково-прелых котлов неба Анд.
конкретно - это не душевные полосы,
не доисторический лисий бант
Ани Жигановой (одноклассницы).
это ссадины, порывы, надрезы,
следы полоумной борьбы.
нет! этим не удивить белый свет,
тем паче с окончанием лет.
но здесь же и протяжение радиоволны в километры,
в цветаевские лиги-вёрсты, в бальмонтовские тысячелетия...

внутри градирни - отсветы, тени и темнота,
прямоугольные выступы вдоль и странные ветры.
снаружи - красочная пьеса абсурда и долгота
рассвета,
молчаливого крика реки, варианта
усугубления.
оглашенный на представлении зритель
прямиком из материнской утробы
располагается за порогом осязаемого видения,
чтобы
отсчитывать вертикальные сутки событий:
раз,два,три...
ладонь аллеи - раз,
матроскин карандаша - два,
глаза подъездов - три...
подтверждая ощутимую ставку на самое первое событие.

ракеты ласточками снега опускаются на арабскую землю
будто живые, будто живые...
механизм перещёлкнул, бой настенных часов замер.
материк вымер.
нам остался только крик, молчание.
МОЛЧАЛИВЫЙ КРИК ОТЧАЯНИЯ ПОСРЕДИ ТО ЛИ НОЧИ, ТО ЛИ РАССВЕТА...
кроме мамонтов здесь скоро никого не останется -
бесплотных мамонтов и бесплатной любви
на час.

пар градирен стелется ввысь на вавилова
17:
с арочного угла - огромно, массивно, недосягаемо,
ближе - вроде бы и нет.
серебряными и золотыми струнами
вряд ли удивишь белый свет,
но по крайней мере их шелест развеивает унылый мираж
закостенелого бескультурия, невоспитанности,
откровенной, ничем не прикрытой глупости,
слагая целый спектр расстояний
в один, самый первый,
самый памятный
приступ радости
усугубления
мечт.

06.25

------------

намёткина 11, вавилова 17 - некоторые из адресов поэта в ЮЗАО (Москва).
Вавилова 17 - градирня, "печные трубы", внутренний двор за домом.
Намёткина 11 - аллея старых пятиэтажек, ещё хранящих дух детских площадок 90-х
(пока не снесены).