За дверью

Страшно. И всё правда. И в словах Мандельштама, и в словах твоих, и в мыслях моих. Обычно в таких случаях я привожу слова кн. Евгения Трубецкого - отрывок из первой главки "Трёх очерков о русской иконе". Сказано было в 1916 году (иногда называют 1917).
*** Вопрос о смысле жизни, быть может, никогда
не ставился более резко, чем в настоящие дни
обнажения мирового зла и бессмыслицы.
Помнится, года четыре тому назад я посетил
в Берлине синематограф, где демонстрировалось
дно аквариума, показывались сцены из жизни
хищного водяного жука. Перед нами проходили
картины взаимного пожирания существ — яркие
иллюстрации той всеобщей беспощадной борьбы
за существование, которая наполняет жизнь при-
роды. И победителем в борьбе с рыбами, мол-
люсками, саламандрами неизменно оказывался
водяной жук, благодаря техническому совершен-
ству двух орудий истребления : могущественной
челюсти, которой он сокрушал противника, и ядо-
витым веществам, которыми он отравлял его.
Такова была в течение серии веков жизнь при-
роды, такова она есть и таковою будет в течение
неопределенного будущего. Если нас возмущает
это зрелище, если при виде описанных здесь сцен
в аквариуме в нас зарождается чувство нравствен-
ной тошноты, это доказывает, что в человеке есть
зачатки другого мира, д р у г о г о п л а н а б ы -
т и я . Ведь самое наше человеческое возмущение
не было бы возможно, если бы этот тип животной
жизни представлялся нам единственной в мире
возможностью и если бы мы не чувствовали в
себе призвания — осуществить другое.
Этой бессознательной, слепой и хаотичной
жизни внешней природы противополагается в
человеке иное, высшее веление, обращенное к его
с о з н а н и ю и в о л е . Но, несмотря на это,
призвание пока остается только призванием : мало
того, сознание и воля человека на наших глазах
низводятся на степень орудий тех темных, низ-
ших животных влечений, против которых они
призваны бороться. Отсюда — то ужасающее
зрелище, которое мы наблюдаем.
Чувство нравственной тошноты и отвращения
достигает в нас высшего предела, когда мы ви-
дим, что, вопреки призванью, жизнь человечества
в его целом поразительно напоминает то, что мож-
но видеть на дне аквариума. В мирное время это
роковое сходство скрыто, замазано культурой ;
напротив, в дни вооруженной борьбы народов оно
выступает с цинической откровенностью ; мало
того, оно не затемняется, а, наоборот, п о д ч е р -
к и в а е т с я культурой : ибо в дни войны самая
культура становится орудием злой, хищной жиз-
ни, утилизируется по преимуществу для той же
роли, как челюсть в жизни водяного жука. И
принципы, фактически управляющие жизнью че-
ловечества поразительно уподобляются тем зако-
нам, которые властвуют в мире животном : такие
правила, как « горе побежденным » и « у кого
сильнее челюсть, тот и прав », которые в наши
дни провозглашаются как руководящие начала
жизни народов, суть не более и не менее, как воз-
веденные в принципы биологические законы.
И в этом превращении законов природы в
принципы, — в этом возведении биологической
необходимости в этическое начало — сказывается
существенное различие между миром животных и
человеческим, — различие не в пользу человека.
В мире животном техника орудий истребле-
ния выражает собою простое о т с у т с т в и е ду-
ховной жизни : эти орудия достаются животному
как дар природы, помимо его сознания и воли.
Наоборот, в мире человеческом они — всецело
изобретение человеческого ума. На наших глазах
целые народы все свои помыслы сосредотачивают
преимущественно на этой одной цели — создания
большой челюсти для сокрушения и пожирания
других народов. Порабощение человеческого духа
низшим материальным влечениям ни в чем не
сказывается так сильно, как в господстве этой
одной цели над жизнью человечества, — господ-
стве, которое неизбежно принимает характер при-
нудительный. Когда появляется на мировой арене
какой-нибудь один народ-хищник, который отдает
все свои силы технике истребления, все остальные
в целях самообороны вынуждены ему подражать,
потому что отстать в вооружении — значит риско-
вать быть съеденными. Все должны заботиться о
том, чтобы иметь челюсть, не меньшую, чем у про-
тивника. В большей или меньшей степени все
должны усвоить себе образ звериный.
Именно в этом падении человека заключает-
ся тот главный и основной ужас войны, перед
которым бледнеют все остальные. Даже потоки
крови, наводняющие вселенную, представляют со-
бою зло меньшее по сравнению с этим искаже-
нием человеческого облика !
Всем этим с необычайной силой ставится
вопрос, который всегда был основным для чело-
века, — вопрос о смысле жизни. Сущность его —
всегда одна и та же : он не может изменяться в
зависимости от тех или других преходящих усло-
вий времени. Но он тем определеннее ставится и
тем яснее сознается человеком, чем ярче высту-
пают в жизни те злые силы, которые стремятся
утвердить в мире кровавый хаос и бессмыслицу.
В течение беспредельной серии веков в мире
царствовал ад — в форме роковой необходимости
смерти и убийства. Что же сделал в мире человек,
этот носитель надежды всей твари, свидетель иного
высшего замысла ? Вместо того, чтобы бороться
против этой « державы смерти », он изрек ей свое
« аминь ». И вот, ад царствует в мире с одобрения
и согласия человека, — единственного существа,
призванного против него бороться : он вооружен
всеми средствами человеческой техники. Народы
живьем глотают друг друга : народ, вооруженный
для всеобщего истребления, — вот тот идеал, ко-
торый периодически торжествует в истории. И
всякий раз его торжество возвещается одним и
тем же гимном в честь победителя, — « кто по-
добен зверю сему ! »***

Виталий Челышев   22.06.2025 16:59   •   Заявить о нарушении