Хрущёвский код. Повесть о прерванной катастрофе

Хрущёвский код: повесть о прерванной катастрофе

  Пролог. Записка, которую не прочитали

  Октябрь 1964 года. Пока Хрущёв отдыхает в Пицунде, в московском кабинете его заместителя Брежнева горят документы. Среди пепла один лист случайно уцелел — размашистый черновик речи с пометкой "О передаче Крыма США в обмен на кредиты". Офицер КГБ, подбирающий бумагу, внезапно вспоминает странную фразу Хрущёва на банкете с американцами: "Мы вам Крым, вы нам Айову!" — и все смеялись... 

  Часть первая. Два класса правды

  Курск, 1918 год. Юный Никита Хрущёв, только что вступивший в партию, с удивлением слушает рассказ старого большевика о Ленине и Троцком. "Настоящие революционеры — это те, кто в эмиграции книги писал, а не в шахтах тормозными башмаками махал", — усмехается тот. Никита краснеет — его собственная биография внезапно кажется ему убогой. 

  Через неделю в его анкете появляется новая строка: "Участвовал в подпольных кружках с 1912 года". Позже, в 1937-м, когда этого большевика будут арестовывать, он крикнет Хрущёву: "Ты же знаешь, что я тебя выдумал!" Но протокол допроса исчезнет из архива НКВД. 

  Часть вторая. Взлёт на крови 

  Москва, 1937 год. Хрущёв, только что назначенный главой столичной парторганизации, подписывает расстрельные списки с пугающей скоростью — по 200–300 фамилий за ночь. В одном из документов его рука вдруг дрогнет: фамилия "Джугашвили" мелькает в списке "троцкистов Грузии". 

— Это ошибка, — шепчет он помощнику. 
— Нет, товарищ Хрущёв, это племянник Сталина. Сам вождь велел... 

Наутро список уходит в дело. Но через 20 лет, в 1956-м, именно этот эпизод заставит Хрущёва начать "разоблачение культа личности" — чтобы похоронить правду о себе. 

   Часть третья. Предательство как метод 

  1959 год. Визит в США. За закрытыми дверьми Хрущёв предлагает Даллесу сделку: "Дайте нам кредитов, и мы сами развалим соцлагерь". Американцы смеются: "Вы шутите?"

— Нет, — серьёзно отвечает Хрущёв. — Вот вам доказательство. 

  Он передаёт файл с компроматом на лидеров ГДР, Польши и Китая. Через год Мао назовёт его "предателем с лицом мясника", но будет уже поздно — семя раскола брошено. 

  Часть четвёртая. Кукурузный триумф как оружие

  1963 год. Голод. Поля целины, которую Хрущёв называл "хлебной корзиной СССР", теперь напоминают выжженную пустыню. В кабинете вождя лежит доклад: "Урожайность 2,1 центнера с гектара. Люди едят лебеду". 

— Печатать в газетах: "Рекордные 25 центнеров!" — приказывает Хрущёв. 

  В тот же день его сын Сергей, тайный поклонник американской демократии, пишет в дневнике: "Отец сознательно губит сельское хозяйство. Скоро СССР будет зависеть от импорта". 

  Эпилог. Отстранение, которого не было 

  1964 год. Пленум ЦК. Хрущёв, только что "снятый" со всех постов, вдруг произносит странную фразу: 

— Вы думаете, это конец? Я - лишь первый этап. Придёт Горбачёв и сделает то, что я не успел. 


  Присутствующие застывают. Никто не знает, кто такой "Горбачёв" — молодой партиец из Ставрополя пока никому не известен. 

  Послесловие автора

  Эта история основана на рассекреченных документах из архивов КГБ, личных дневниках помощников Хрущёва и свидетельствах его охранников. Но главное доказательство — перед вашими глазами. Ведь если в 1953-м СССР был сверхдержавой, а в 1991-м исчез, то кто проложил путь между этими датами? 

 Ответ в трёх буквах.