Тебе, звучавшей ночью в коридоре...

                В.Б.

Тебе, звучавшей ночью в коридоре,
Поймавшей лестницу за стук моих шагов,
Я отдаю несбывшееся море,
Непорождённое вдоль золота песков,
Тебе все степи с Пятигорьем впереди,
Мой бедный край предгористо-ржаной.
Что хочешь в биографии найди,
Всё подводилось, чтоб судьба свела с тобой.

Тебе, поющей классику за хлипкой
Фанерной дверью с неизлюбленным числом,
Вручаю тень свою, сожженную улыбкой,
Злорадством не пылавшей, но теплом.
Как же легко от глаз твоих скрываться,
За ревность принимать простой упрёк,
Но, только время требует прощаться, -
Впервые мысль терзает: "Как я мог..."

Тебе, оставившей июль как месяц сказки
От неизбежности счастливого финала,
Падёт судьба, что чужда до огласки,
Известна лёгкостью. Ты так и не узнала
Эпиграфов, дополненных к раздумьям,
Подспудных смыслов, брошенных в незнанье,
Ты как и я бредёшь по полнолуньям,
Ты как и я предчувствуешь прощанье.

Тебе, белеющей в январском снегопаде,
Всё чаще видится звезда, чужая в здешних
Краях. И её отблеск на посаде
Срывает ропот душ - и внутренних, и внешних,
И совершенно обесточенных от злобы.
Вы так боитесь лета, как боюсь
Я потерять лучом объятые трущобы
Из виду - дальше к пропасти сорвусь.

Тебе, волнующей на пальцах отпечатки
Чернил засаленных, сведённых в черновик,
Даны вопросы, к ним же лёгкие разгадки,
Та простота, которой чужд язык
Моих идей, моих желаний скромных.
Мы не поймём друг друга даже в переписке,
И часовых (в бумаге - многотомных)
Речей не разберёшь - статьи и риски.

Тебе, единственной моей... Пусть не моей,
Но для меня единственной навеки,
Несёт бумажные кораблики ручей,
И теплоходы по весне катают реки.
Сорвался дождь. А помнишь, как тогда...
Хотя, зачем тебе об этом вспоминать.
Остынет солнце, станет облаком вода,
И мы, наверно, встретимся опять.