Телепатология

И вот он я, уподобившийся тем похотливым ублюдкам, которые проникают своим любопытным глазом, в углах которого засохли, словно мушиные испражнения, выделения этих гнойников, к щели, к замочной скважине. Ко дну стакана – ухом. Уподобившийся почтовым служащим, с их обожженными пальцами, пляшущими в мандраже над посудой с кипящей водой, сжимающими конверты с чужими тайнами. Так и я – любопытный. Нет. Не нужно мне этого. Закройся моё четвертое ухо. Закройся!

Дело в том, что я слышу чужие мысли. Не читаю, как делают люди, наделенные неземным, а именно божественным, даром, а именно слышу так, как если бы всякий орал во все горло все, что ему только взбредет в голову.

Разное случается: рождаются же люди с рогами, хвостами, глазом под носом или еще с какой-нибудь гадостью. Таким обычно место подальше от глаз посторонних. Мне же природа удружила возможностью скрывать это мое исключительное безобразие. Нормальная мимикрия.

Если вы спросите, я, так уж и быть, отвечу честно: нет, таким я не был от природы, таким я не родился. Родившись таким, я не прожил бы и пары дней, а если бы прожил, то лишился бы рассудка еще в раннем детстве от постоянной неизбирательной какофонии. Качество это, слава Создателю, приобретенное самым банальным образом – вирус.

Есть всякие там романтические представления о том, что знать чужие мысли – великое, чудесное и прекрасное таинство. Увольте. Это хорошо, если не часто и по необходимости. А как бы вам понравился человек, если бы вы обязаны были сопровождать его всюду, вплоть до интимнейшего дела – похода в туалет? – и ему бы не понравилось. А в человеческих головах столько, извините, говна, что никакая астральная канализация не выдержит. А я копрофаг – по неволе.

Знаете, какая радость – одиночество? Знаете, как тяжело испытывать к кому-нибудь пристрастие? Знаете, какой чудной нежностью проникаешься к любым бессловесным тварям? Да что там, полено какое-нибудь почитаешь в товарищи проще, нежели самого безмозглейшего, до потери образа и подобия, человека.

Плюс ко всему, не обладаю я ни достаточным терпением, ни, как это у музыкантов – слухом в достаточной степени, чтобы направить свой «дар» в конструктивное русло.

Но все же я и не окончательный дурак (уж я-то имею основания для таких выводов – сравнить есть с чем), а потому способен сделать кое-какие обобщения на основании моего жизненного опыта. Вот кое-что из того, что мне видится.

Голова человека, как слоеный пирог. Всякий имеет потенциально, как минимум четыре разных мысли одновременно. Первая – есть продукт его деятельной жизни: очевидная, ухослышимая, носообоняемяя, язикоощущаемая и пальцеосязаемая действительность. Вторая – продукт чувств и рождаемых ими эмоций. Третья – продукт воспитанных понятий, на уровне непроизносимой речи. Четвертая – она из наитий, неуловима почти, как будь то и нет ее совсем, где-то помимо ума уже – до того глубоко, однако она и даст разгон твоему поступку по нисходящей через первые три, выскочив кстати или не вовремя. Так они и сочетаются: три первые. Как пунктиры разной длинны и яркости в жирную и непрерывную последнюю.

Беда же в том, что, слыша, с разной степенью отчетливости, первые, я не могу окончательно предсказать поступок: то ли в рыло получу, толи поцелуй в щеку. А потому, так сказать «дар» мой, в деле предвидения и предсказания почти бесполезен, буде столкнусь с более-менее развитой личностью. А окружать себя олигофренами нет никакого желания.

Начнем с простого. Будит меня сосед по-утру одним и тем же:
- Где найти для выпить?..
А, ведь у него высшее философское образование. И начинается...

Одно спасает меня – телевизор. Мизофония своего рода...