Уже не рёв трибун, не лязг металла
Уже не рёв трибун, не лязг металла,
А только шелест, тихий, как снега.
Внутри – пустыня, где душа устала,
И белый шум – последняя слуга.
Все лозунги – в безликой серой массе,
Все крики – в монотонном дребезге.
Я – механизм, забывший о запасе,
Зависший в безнадёжной полосе.
Нет рифм, нет ритма, нет прорыва к свету,
Лишь гулкий фон, как в черепной коробке
У вождя, что предал свою планету,
И смотрит в пустоту, в своей изложбе.
И в этом хаосе, безбрежно белом,
Я слышу шепот: всё будет хорошо.
Свидетельство о публикации №125062007567