я стою на пепелище

Я стою на пепелище, над отрубленной башкой.
Кровь забила мои мысли, пеленой закрыла взор.
Я стряхну остатки крови с заржавевшего меча,
Закурю над трупом змея. Эх, исполнена мечта…

Меня тянет за рукав окровавленный ребёнок,
Весь в слезах и рваной робе. Слышу вой из преисподней.
Я пытался наклониться, объяснить, что значит подвиг,
Но он взял меня за руку и повёл в сожжённый город.

Я увидел отражение всех моих былых заслуг —
Неудачи, поражения, мысли, цели, весь мой блуд.
Я увидел своё сердце — всё в порезах от ножа.
Там же видел свою печень в океане из вина.

Я свалился на колени от агонии внутри,
А ребёнок наклонился — и так тихо говорит:

— Ты сразил дракона, воин, как мечтали мы всю жизнь.
Но ведь сам уже ты сломлен был задолго до зари.
Посмотри на свои руки и на всю нашу судьбу —
Как мы стали столь уродливы, что стыдно самому…

Вдруг раздался мерзкий хохот, что прервал мой страшный сон.
Попытался лишь подняться, но кровь бьёт, словно ручьём.
Я почувствовал удар, сделал вид, что нипочём.
Надо мною взгромоздился всё ещё живой дракон.

— Ты мечтал, что будешь править и лежать на горе злат?
Твоя собственная жизнь тебе явно не мила.
Ты пришёл в мои владенья — и лежишь уже в крови.
Раздавлю твои доспехи. Приготовься и моли!

Я собрал все свои силы, сделав крайний взмах мечом.
Я отрезал эту ногу и пошёл в последний бой.
Повалив его на землю, вонзил нож меж чешуи —
И, придя в себя от боли, лишь услышал крайний всхлип.

Вновь возник этот ребёнок, смотря прямо мне в глаза:

— Мы отдали нашу жизнь, чтоб порадовать царя?
Неужели ты поверил в искупление греха?
А теперь лежишь на трупе, умирая, но смеясь…

Мы бесцельно жизнь прожили, наслаждаясь суетой,
А теперь разрушен город, что был просто под рукой.
Ты решил, что стал героем? Я об этом лишь мечтал.
Но я вырос не в героя, а в бухого маньяка.