Чердачный рассвет...

Приоткрылись глаза — и застыла картина: надо мною в окне пролегла чернота. Лишь блеснула вдали отколовшейся льдиной — отслужившая век одиночка-звезда.

Ей недолго парить в безмятежности вечной, вавилонской блудницей — сквозь зимнюю хмарь... Застучало в мозгах аритмией сердечной, что она, как и я, — обречённая тварь.

Шевельнулся рассвет за окошком чердачным, и посыпался снег ледяною крупой. Налетевший сквозняк вымел запах табачный и загнал меня греться под плед с головой.

Ощущаю шажки — подсознаньем дремотным, — что явилась голубка ко мне в закуток. Она тоже, как я, — существом беспородным — доживает свой Богом отпущенный срок.

Не ищи, моя милая, мякиши хлебные — их давно уже в нашем пристанище нет. Будем думать сейчас — мы, изгнанники бедные — как добыть нам немного грошей на обед.

Я спою в переходе под струны гитарные о таком же, бездомном, как мы, скрипаче... Медяки засверкают, как камни янтарные, а голубка поспит у меня на плече.