Шекспир сонет 99

Я  раннюю фиалку так бранил:
Где ты взяла свой сладкий аромат,
С моей любимой? Пурпур, что мне мил,
В твоих ланитах нежных так богат,
Для вен её  не так бы я сгустил.

Лилея обокрала тонкость рук,
А майоран украл волос волну,
В иголках розы , их настиг испуг -
Краснеют или множат белизну.

А третья, красно - белых обокрав,
Присвоила дыхание твое ,
За  пышность , но и  также дерзкий нрав,
Злой, мстительный червяк заест её.

Не видел я в цветах ни одного,
Кто не украл бы цвета твоего.

Оригинал:

The forward violet thus did I chide:
'Sweet thief, whence didst thou steal thy sweet that smells,
If not from my love's breath? The purple pride
Which on thy soft cheek for complexion dwells
In my love's veins thou hast too grossly dyed.
The lily I condemned for thy hand,
And buds of marjoram had stol'n thy hair;
The roses fearfully on thorns did stand,
One blushing shame, another white despair;
A third, nor red nor white, had stol'n of both,
And to his robb'ry had annexed thy breath,
But for his theft in pride of all his growth
A vengeful canker eat him up to death.
More flowers I noted, yet I none could see
But sweet or colour it had stol'n from thee.

Перевод:

Я упрекал ранний цветок фиалки:
 «Сладкий вор, откуда ты украл свой сладкий запах,
Если не от дыхания моей любви? Фиолетовой гордостью,
Которая на твоих мягких щеках живет для цвета,
Ты слишком грубо окрасил вены моей любви.

Лилию я осудил за твою руку,
А почки майорана украли твои волосы;
Розы испуганно стояли на шипах,
Одна краснела от стыда, другая белела от отчаяния;

Третья, ни красная, ни белая, украла и то, и другое,
И к своему ограблению присоединила твое дыхание,
Но за ее воровство ,в гордости всего её роста
Мстительный  червяк сожрал его до смерти.

Больше цветов я заметил, но ни одного не мог увидеть,
Кроме сладости или цвета, который он украл у тебя.