Погост у Чёрной топи

Где лес стоит стеной косматой,
Где волчий вой да крики сов,
Стоит погост, людьми проклятый,
У Чёрных топей, у болотных мхов.

Там крест надломлен, как рука,
Могильный камень весь зарос,
И лишь болотная река
Несёт туда свой плач без слёз.

Как только солнце за холмы
Уронит медный свой пятак,
И выползает князь из тьмы –
Хозяин топей, вурдалак.

Он кости мёртвые трясёт,
Он в саван рваный облачён,
И свой народ он в пляс зовёт
Под погребальный перезвон.

И вот из треснувшей земли,
Из-под могильных серых плит,
Встают те, что давно легли,
Чей облик смертью ядовит.

Скрипят суставы мертвецов,
Глазницы светятся огнём,
И с искажённых страхом лиц
Стекает гниль сырым дождём.

А с неба, хохоча в кулак,
На мётлах ведьмы к ним летят.
Их взгляд – проклятие и мрак,
Их речи – колдовской обряд.

Одна – стара, как мир, и зла,
Другая – дева-утоплёнка,
Что в топь от похоти ушла,
Теперь чертям она – служанка.

И черти тут как тут, гурьбой,
С копытом, с рогом, и с хвостом,
Несут котёл смолы с собой
И разжигают под крестом.

И начинается их бал,
Их пир средь брошенных могил,
Где каждый дьяволу продал
Всё то, чем в жизни дорожил.

Скрипит сосна, трещит земля,
Покойник ведьму в круг ведёт,
И, похотью своей паля,
Ей в ухо мерзости поёт.

А черти скачут и визжат,
Хватают души на лету,
И тени страшные кружат,
Вплетаясь в общую беду.

Но если путник запоздалый
На этот шабаш забредёт,
Его затянет в круг удалый
Безумный этот хоровод.

Его закружат, затанцуют,
Испив до капли кровь и дух,
И в топь гнилую упекут,
Пока петух не крикнет вслух.

Так что, когда идёшь лесами,
Где пахнет сыростью и мглой,
Молись и помни, что за нами
Следят из тьмы глаза долой.

И обходи тот холм проклятый,
Где пляшет нечисть до утра...
Ведь кто вошёл туда однажды,
Не возвращался никогда.