Метрополис - июль

И на кривых его улочках,
 
заливаемых дождями июльскими,
 
смотрятся в лужи-зеркала на фиолетовом асфальте акации,
 
а над ними небо синее с белыми облаками
 
и розово-оранжевые блики в окнах ближних домов
 
слепят, слепят,
 
слепят чёрный, как сама чернота, зрачок.
 
 
 
Этот город,
 
ах, этот город,
 
поедающий весь внутренний мир через голод
 
познания в поисковой строке с курсором:
 
Введите вручную запрос или с помощью голоса…
 
 
 
И этот чёрный зрачок из-за углов кафельных,
 
провожающий вас через парки с цветущим кустами
 
и повороты, где ведьмы читают свои отворот-привороты,
 
и машут в спину образами Бодхидхармы, на кресте распятого,
 
а потом сожжённого на кострах тщеславия японского императора,
 
что успел посыпать свои седины пеплом радиоактивным;
 
 
 
вот там
 
у порога своего дома
 
вы поймёте,
 
что значит истинный вкус умами, настоянный на мертвяках,
 
на висельниках, на школярах, бросившихся под поезд,
 
на мамашах сбитых с детьми на перекрёстках,
 
на старухах, задохнувшихся в бесконечных шторах и их супругах,
 
что отравились перебродившими кальмарами
 
с пьяными и шальными бабами,
 
да ещё и с хиганбаной и хурмой вяленой,
 
с мандаринами и сочными гранатами,
 
с ароматами мокрой псины и потных солдат.
 
 
 
И вот куда ни посмотри
 
тёплая вода по красному мрамору течёт с цветами
 
и мёртвыми попугаями, что пёстрыми мазками
 
этот город разукрасили и разрисовали,
 
будто небо под ногами
 
и облака-витражи на которых тонкими кисточками
 
кто-то нарисовал улицу и парк за красной кирпичной стеной,
 
и деревья,
 
что роняли белые соцветия
 
в тёплые ручьи на интерсекциях.
 
 
 
Тут и они рядом, которые носят в себе вкус этого города,
 
что называется гэгэ,
 
и это вкус человечины,
 
приготовленной днями будними, с шести утра до девяти вечера,
 
набитой пластмассовой едой и наполненной безвкусным пивом,
 
томлёной на корпоративах,
 
траханной-перетраханной вдоль и поперёк,
 
и наконец, брошенной с высокого моста под поезд,
 
чтобы на фарш порубило, помотало, по камням размазало
 
и впрыснуло в воздух облаком красным;
 
чтобы растворило в самой атмосфере вкус гэгэ,
 
натуральной, ещё живой, человечины,
 
и чтобы каждый житель и гость метрополии знал – он тоже,
 
как и все прочие в этом городе,
 
 
 
и едя́щее, и едо́мое.

...