Обречённые на любовь. Вишнёвая косточка

Любовь – это когда краски на полотнах оживают,
вспоминая алхимию палитры,
где изумрудные, жёлтые и вишнёвые цвета это вздох лета,
а тень косточки – тёмные корни будущего
дерева вишни на холсте.

Я была скрипкой Страдивари в руках пьяного гения,
слишком прекрасной и хрупкой, чтобы не сломаться.
Ты – нотами в Reminiscence Флориана Кристля,
слитыми в мелодию всепоглощающей страсти,
слишком пронзительную и глубокую,
чтобы смолкнуть.

Словно длинные тени пальцев  художника,
продлевающие эхо старинных полотен,
мы входили в сумрак зала картинной галереи,
где лунные нити сплетались на полу
в хрупкое невесомое кружево,
аромат льняного масла и воска
смешивался с ароматом тёплого дерева,
а сердце билось в ритме шагов,
отмеряющих последние секунды
до того, как искусство зазвучит молитвой,
а холсты станут храмами.

Ты – в чёрной полуночи, отполированной до блеска,
я – в красном свете софитов, стекающем с плеч.

В теплой гавани твоих коленей,
аромате свежесваренного кофе
с каплей вишнёвого ликёра,
насыщенного, вязкого и медленного,
как наша любовь,
я растворялась кристаллами
тростниковых звёзд.

Ты - единственный, кто слышал
стихи в моём дыхании,
не считал меня странной и сумасшедшей
когда я пила одиночество твоих ладоней,
прозрачнее и чище, чем молчание,
рассказывал мне сказки шёпотом, обёрнутым в бархат,
когда за окном начинался дождь.
Я прижималась к твоей спине,
вдыхая запах волос, свитера,
и ты пах сбывшимся счастьем.

Любовь – это проснуться среди ночи,
когда воздух гуще, чем нектар водяных лилий,
а гладкий пол – прохладное озеро
под босыми ступнями,
и чувствовать твоё дыхание
пульсом в своих запястьях.

Ты спишь.
Мои губы – легчайшее прикосновение
мягкой кистью к лепестку твоей щеки.
Шёлковый поток волн нежности.
Изгиб брови.
Тишина.

Теперь, когда я просыпаюсь,
утро – акварель из сини, охры и серебра,
и только зеркало помнит,
как наши силуэты сплетались
в картину, полную любви, страсти
и жизни,

пока за окном таял последний снег.