Сгорание. К Роберту Рождественскому

С экрана чёрно-белого
вещает господин,
чечёткой полубеглою
читает он стихи.
Меж щёк его, где родинки,
выходят слова вновь,
и к людям своей Родины
являет он любовь.
Он говорит: горение!
Он говорит: огни,
что в чувствах сильном рвении,
пылают изнутри.

Горение, горение!
Тебя уж нету боле:
и на коленях люди
плетутся против воли.
Пускай в огне планета,
пускай она горит:
не потому ли это,
что человек молчит?
Кострам ведь по природе
присуще и потухнуть —
сейчас костры такие,
что потушить — раз плюнуть.
В людскую верю силу я
и в них ищу ответ,
но мне нутро насилует
отсутствующий свет.
И чаще на: “Есть мысли?”,
я слышу: “Нет идей”.
С лицом холодным, кислым,
идут все мимо дней.
Ответят ли что чувствуют?
Оценят ли концепт?
Приходят поприсутствовать
на творческий концерт.

Я знаю: выживание,
работа, долг, кредит,
брак, образование —
в мозгу это сидит.
Лишь блёклые красоты;
и серость сам являю:
как явишь цвет? пустоты
ничто не заполняет.

Горение, сгорание!
Путь всякого огня!
Ужели угасание
заморит нас, пленя?
И пятки жжёт мороз подошв,
бассейны полны льда.
Холодный взгляд всегда похож,
горящий — никогда.

Сгорание. Горение?
Язык мой плох и сух,
но все же есть сомнение:
а вдруг я не потух?
И есть глаза красивые,
их вижу средь людей.
В них есть неутолимая
жажда до огней.
И всё же мы не вымерли:
кто дышит — тот горит
(не громко ли, в полсилы ли —
всё ж пламя не молчит).
Скажу я всем собравшимся:
не сочтены нас дни,
из угольков смолящихся
в нас вспыхнут вновь огни.

2025