Эжен

На рынке «Днепр», где аромат и гомон,
Где жизнь кипит, как в казане,
Стоит, тоской вселенской сломан,
Эжен, мятежник в чайхане.
Он одинок. Его лавчонка —
Утес средь суетных людей.
И смотрит он на мир с презреньем,
Как на поверженных царей.
Белеет парус с «Арабикой»,
В тумане ценников златых...
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул в лавочках родных?
Играют волны — торгаши кричат,
Свистит и гнется продавец...
Увы! он счастия не ищет
И не от счастия беглец!
Под ним струя светлей лазури —
(То пролит другом лимонад),
Над ним луч солнца золотой...
Но он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой!
Он презирает крик торговый,
И пошлой жизни карнавал,
Его удел — вдыхать суровый
Эфир, что дарит «Робусталь».
Но вот, нарушив сон эфирный,
Подходит к прилавку мадам.
«Эжен, а нет ли скидки мирной
На ваш цейлонский фимиам?
И помелите, бога ради,
Не крупно и не мелко чтоб,
А то мой муж, интриги ради,
Опять устроит мне потоп».
Эжен глядит с тоской глубокой,
Как будто перед ним — судьба.
И в этом взгляде одиноком
Слышна вселенская борьба.
Он молча сыплет горсткой черной
Ароматические сны...
И отвечает он покорно:
«Сто тридцать гривен вы должны».