В память о Дяде

На стуле ждут весь день тебя,
пока на ремзаводе пашешь,
цветастая рубашка, да тёртая джинса.
Мой милый дядька Саша,
пропахший маслом, ты придешь к шести,
поешь по-быстрому, да на гулянки.
А чтобы никого не разбудить,
тебе постелено в предбанке..
Вот так и ждёт тебя племяш полвека,
в два раза старше родного человека...




Как-то летом вместе с дядей собрались на реку, ловить рыбу. Собирались недолго, взяли старую дядину солдатскую шинель и длинный чёрный тулуп. Шинель пахла затхлостью, она добрый десяток лет, никому не нужная, провисела в чулане. Тулуп был не менее старым, появился он когда-то в 50-е годы, благодаря одному из дедов, который работал в геологической экспедиции.
Отец привёз мальчика и его дядю на реку на мотоцикле почти в полночь, ловить рыбу решили на заре. Прямо на берегу улеглись спать, завернувшись в тулуп, уютный его запах, тепло дядиного бока и дневные сборы быстро усыпили. Внезапно сон разорвал удар сильнейшей молнии, началась гроза. Вот это была гроза! Ветвящиеся электрические столбы лупили справа и слева, в поле, в воду. Земля вздрагивала, от грома закладывало уши, молнии ослепляли. Бросились бежать по полю в лес, прихватив с собой шинельку. При каждом ударе молнии у мальчика от страха подгибались ноги, и дядя, не останавливаясь, волоком за руку тащил его за собой. Вбежали в лес, тут ливень и кончился, до утра мальчик жался к дяде под мокрой шинелью, но уснуть не получалось: не давали звенящие комары. В пять часов утра спустились к реке и увидели чудо: против течения реки, вровень с берегами клубилась и медленно плыла туманная масса, до того плотная, что и воды не было видно. Сон сразу прошёл, с открытым ртом, мальчик смотрел на реку до тех пор, пока туман не растворился в лучах солнца. Вскоре стало жарко, рыба не ловилась. Пошли на дорогу, чтобы ехать домой. Уселись на обочине в траве, захотелось есть. Стали пить молоко из бутылки, заткнутой бумажной пробкой. Дядя снял сапоги, у него были очень волосатые пальцы ног. Мальчик стал рассматривать свои ноги, волос не было. От жары и усталости задремали, за ними никто не ехал. Сели в проезжавший автобус, приехали домой. Наскоро помывшись в холодной, пахнущей берёзовыми вениками бане, мальчик улегся спать и проспал до следующего утра. Впереди было лето 1978 года.