Колыбельная для Лёши

Ноги вперёд — виден народ, как с полустанка —
море гвоздик, плач не утих, начата «Талка»,
как ни кричи — днём ли, в ночи — с силой усердной:
«Серый Харон, сев на паром, будь милосердный».
Ветка дрожит, снег не лежит дольше, чем сутки —
толпы друзей, мини-газель, толстые куртки,
молча лежишь, точно сложив вдвое пространство —
страх часовых, брат мостовых, враг кантианства.
Господи, бред — в двадцать шесть лет сесть в эту лодку —
сердце, инсульт — это не суть, только отводка
глаз от того, в чью посмотреть сторону колко —
так рассуди — все ж мы, поди, здесь ненадолго.
Ветер рычит в зимней ночи, снег еле-еле
сыплется вниз, странствует близ сумрачных елей.
Бога молю, переходя слёзно на идиш,
подле тебя шею клоня — ты не увидишь.
Ветка в снегу, гости в кругу, матери плохо,
мало листвы, нету Москвы — чушь, не эпоха.
Точно пророк, прочишь мне срок в здешних пенатах —
встречу жену и доживу аж до тридцатых.
Будем тебя помнить, точней — помнить о Боге,
князе равнин — ты не один в этом чертоге.
Ленты, цветы — только вопрос в том ещё, друже —
будешь ли ты помнить о нас или не нужно.
Будем тебя помнить, пока, собственно, живы —
дурь в головах и на руках ясные жилы.
Будем теперь, в небо воззрев, звать тебя — Лёша!
Думать, скорбеть — видно ль тебе всё это лёжа?

2021