КЛУБ

                Ребятам моего двора посвящается.


   Им нравилось это слово.
Оно было из взрослых фильмов.
Им нравилось на вопрос:"Где встречаемся?" отвечать не как дети:
"Во дворе. В школе. На площадке", или даже "В кафе", а, интригующе: " В Клубе.
В нашем Клубе", и можно было добавить:"На Ленинградке".
   В клубе была элитная публика. Ни каких детей. Все свои.
Настороженное отношение к новичкам. Свой устав. Швейцар и вывеска на входе.
Полумрак и очень накурено. Разумеется - сигары, виски. Приглушенные низкие
голоса. Тихие звуки рояля, ну... или гитары.
Быть в клубе было очень почетно, даже швейцаром.
   Прошло много лет. Даже слишком много.
И кому-то пришло в голову и полетело по гаджетам:"А давайте встретимся?!
Кто? Где? Все свои. В Клубе "На Ленинградке"".
Странное было чувство, как в детстве - и хочется, и страшно:"А соответствуешь ли?"
Кто-то стал хуже, кто-то лучше, а кого-то уже и нет...
Назначили день, время, а Клуб каждый должен был найти сам.
Ехали на машинах. Спрашивали у таксистов, у прохожих.
Элитный клуб на "Ленинградке"? Кто-то пожимал плечами, кто-то отвечал:
"Знакомое название. Кажется был где-то рядом".
Проехали всё Ленинградское шоссе. Не нашли.
   "Ладно, давайте все ко мне" - сказал Серёга. Он был единственным, кто
остался жить в доме, где вырос.
Сначала было отчужденно-напряженно, потом расслабились,
кто-то взял гитару, закурили. Серёга открыл окно. В суете-беготне
последних лет давно он так не стоял у окна и не смотрел
на двор своего детства. Мало, что изменилось. Вот песочница,
качели, а вот покосившаяся беседка, в которой вечерами...
   И тут его словно пронзила яркая фотовспышка.
"Ребята", сказал он изменившимся голосом:"Идите сюда. Вот он - наш Клуб".
...И все увидели, как над входом беседки они скотчем приклеивают картонку
с надписью "На Ленинградке", а рыжий Васька- швейцар с соседней улицы
заботливо держит лестницу.
Он тогда ещё упросил маму сделать ему бабочку, как у артиста, будто бы для
школьного вечера, а у сестры утащил белые перчатки.





Из сборника "Однажды".