Природы тихий край, простор среди излучин
влачится по воде отяжелевший лёд,
и раздаётся всплеск в декабрьском беззвучии,
и каждый шаг зимы здесь ясен наперёд.
Но мне пора идти, влачиться за тобою,
пока не прозвучит весенний этот хруст,
там женщина стоит по пояс в зверобое,
болезненно стройна, как отшумевший куст.
Но мне пора идти, пока природа медлит,
пока не прозвенит забытый этот сад,
как вдруг она сама, смеясь, раздвинет ветви,
представ среди цветов, событий и мансард.
Но что там вспоминать, как в церковь шли по полю,
и дети, то есть мы, бежали впереди,
она бывала там, почти была собою,
почти носила птиц за шалью у груди.
Но как не надоест тревожить эти раны,
в церковные врата входить наискосок –
живёт она среди других меридианов,
раздумья погрузив в таинственный песок.
Ах, выпустите нас, снимите эти ставни,
там солнышко стоит и правит лошадьми,
и страшно мне — а вдруг и мы никем не станем,
а вдруг совсем, как вы — такими станем мы?
Но это далеко — а здесь одни сугробы,
сугробы и слова, полураздетый лес,
есть кладбище одно на краешке Европы,
там снег самой зиме летит наперерез.
И где-то там, как раз, где рушатся деревья,
всплывает силуэт в мундире и в снегу —
он пережил войну, был молод, но теперь я
смотреть ему в глаза, как равному могу.
Хоть между нами снег, сурово, безголово
снуёт поверх земли, планируя к реке,
где мартовский цветок прорежется, как слово,
как самый первый вздох на русском языке.
2023
Свидетельство о публикации №125061800586