Секреты сосен

В душе поэта бродит смутный плен,
С лишком много голосов в сознаньи.
Ищет он мотив средь будничных измен,
Чтобы обратить в слова свое желанье.

Он ходит по дорогам, вдоль домов,
Но все не то! И вдохновенья нет.
Он не может найти в себе и слов,
Чтоб объяснить, что значит солнца свет.

И он бредет все дальше.
От гулкой суеты кругом.
Замечая, что не бывал тут раньше.
И лес этот дремучий не знаком.

Тропа, маня, вела его вперед,
А сосны тихо ветру поклонялись.
И кажется, как будто, лес зовет,
В душе отголоски вдохновенья раздавались.

Стволы, как стражи, величавы.
В закатном зареве горят.
В смоле янтарной ветки и дубравы
Застыл прощальный солнца взгляд.

Сквозь хвою луч последний бьется,
Прощальным золотом искрясь.
И тишина вдруг разольется,
Как тихий вздох в последний раз.

Закат дотлел, и небо гаснет.
Вдали лишь слышен крик совы.
И сонный лес, теперь, прекрасен,
В объятиях бархатной и сладкой тьмы.

И вдруг, сквозь ветви, в лунном серебре
Ему явилось истинное чудо,
Она стояла, как во сне.
О нимфа! Очи, словно изумруды.
Зеленый омут ее дивных глаз,
Словно готовы сердце приласкать чужое.
Пленяет путников тотчас
И, кажется, все правильно! Родное.

«О путник, что в лесу далеком ищешь?
Гостям покорным рады мы.
Строчки о глуши теней напишешь?
Хочешь отдалиться от душевной пустоты?»

А голос льется, как ручей,
Что ласкает солнца блик,
Не жалея теперь дарующих речей
Плела соблазна сеть, чаруя лик.

Тревога в сердце тихо заползла.
Куда идти? Где выход из лесных объятий?
Она будто затуманила его, сожгла,
Будто прокляла его проклятьем.

А он боролся, вспоминая милую свою,
Ту, что любил до гроба.
Та, что похожа на утреннюю свежую зарю,
К которой должна была привести, в конце кондов, эта дорога.

А горло пламенным огнем горит,
Его сковали страх и боль.
Он не веря в то, что говорит,
Обретает торжествующий покой.

«Я путник жалкий, ищущий приют
Заблудший средь сотен сосен и дубов
И будто сейчас мою душу продают,
Я готов отдать тебе себя, мою любовь!»

Нимфа смеется: «Брось свои стихи!
Останься здесь, в объятьях грез,
Здесь наслажденья, здесь любви грехи!
Забудь про мир, что полон лжи и слез.»

Она танцует, словно тень листвы,
И шепчет! Шепчет заклинанья!
Превращая мир в мечты,
В поэте топит страстные желанья.

В глуши лесной, под шепот древних сосен
Венчанье странное свершилось в тот же час,
Но голос милой сквозь листву донесся,
И вдруг момент проклятия угас.

Она его звала, сквозь слезы.
Кричала: «Милый отзовись!»
Молясь, смотрела на ночные звезды,
Чтоб не потерял души в лесу и жизнь.

«Колдунья!» – вскричал поэт в смятении
Увидев вдруг старуху, вместо девы юной
Пытаясь убежать в изнеможеньи,
От власти темной и безумной.

Исчезла ведьма, словно дым вдали,
И тут его явилась милая – его мечта!
«Останься здесь, со мной, навеки, у родной земли.
Я буду с тобой рядом, как клялись мы – навсегда.»

«Я помню клятвы нежные слова,
Но не укладывается это все в моем уме
И страх вселяет в сердце голова,
И образ твой двоится в полутьме.

Вдруг, моя любовь слепа?
И предан я обманчивой мечте?
Вдруг окажется, что жизнь пуста
И ведьма правит в собственной судьбе?»

Терзаясь смутными, от слез, сомнений
Видит он ее зорей благословенные глаза.
Он посвятил им тысячу стихотворений!
Он уверен, что это точно не чародейские слова.

Но лес хранил секрет, обман коварный,
За ликом милой пряталась лишь тьма,
Нимфа злая, в облике желанном,
Убила ту, что предана ему была.

Свидетели времен, молчаливейшие стражи -
Они видали слезы, слышали обман,
Как рушились надежды, превращаясь в сажу -
Любовь и вера словно дикий ураган.

Вросли в родную землю корни глубоко,
Что впитали горечь позабытых долгих лет.
А кроны мечтают о любви легко,
Которой уже нет, остался лишь напоминанием скелет.

Но шепот ветра в хвое вековой,
Напоминает: время лечит раны.
И даже самый темный, мрачный бой
Забудется, уйдет в туман воспоминаний.

И сосны, величаво возвышаясь,
Прощают слабость, глупость и грехи.
Они хранят молчанье, слушая, не отвлекаясь
В людские драмы, чувства и стихи.