Боль отречения

Неги призыв нектарный
Стоном слетает с губ,
Соком сочась янтарным,
Звоном оркестрных труб.

Кто это давит стены
Воем ночных сирен?
Вздуты в надсаде вены.
Тела цветёт сирень.

Нежен, как куст сирени,
Влажен и томен взор.
Чьи-то сползают тени,
Словно крадётся вор.

Скоро наступит утро.
Ночи пощады нет.
В мантии перламутра
Въедет кронпринц рассвет.

Сталью заблещут спицы,
Брызнут зубцами шпор.
Только дрожат ресницы
За органзою штор.

Или всенощным бденьем
Изгнанный бесом сон
С бредом и наважденьем
Ходит из спальни вон?

Или, завив косою,
Чувств облетевший цвет,
Сыплет в траву с росою
В чей-то, упавши, след?

Краски разлило утро
В мягкую акварель.
Певчая птица мудро
Посвиста крапит трель.

Плод, источён до срока,
С дерева пасть не рад.
Уж не хвостом ль сорока
Вымести хочет сад?

Хватит, ночные рифмы,
Дайте душе поспать!
Словно нагие нимфы
С блажью крадутся вспять.

Чаще звенит кричаще
Не комариный гуд,
Душу, нутро томящий,
Яды сочащий зуд.

Что это? Глас пророка,
Демона ль словоблуд,
Губящий цвет до срока,
Зла вопиющий суд?

Без десяти четыре…
Или три пятьдесят.
Душит в моей квартире
Оргий обрядный чад.

Будят козлы-сатиры,
Дживы Упанишад.
Лохвицкой образ Мирры...
Лохвицкой Мирры взгляд...

Струсил, отрёкся, предал.
Слаб быть Её пажом.
И предрассветным бредом,
Точно копьём сражён.

Зря я поставил точку.
Словно сорвал цветок
С дымкою летней ночи,
Музу страдать обрёк.