Звартноц, 1988 год

 
Лишь несколько часов и вот
Встречает нас аэропорт.
«Звартноц»* написано на нём.
Готов к разгрузке батальон.

Вооружившись до зубов
Мы шли. Для каждого из нас
Был слышен лязг стальных подков
И бодрый командиров глас.

Мы прилетели не на бал,
И это каждый сознавал.
АКа, висящий за спиной,
Создал нам образ деловой.

Чтобы понять конфликта суть,
Заняли мы опорный пункт.
Пожалуй, знал весь Ереван,
Что занят стадион «Раздан».

Для нас все ночи стали днём,
Хэ-бэ затянуто ремнём.
Жара давила жаждой нас,
И вспомнил я Сибирь, Кузбасс.

Вот этой мыслью вдохновлён,
Места родные, там мой дом.
Но всё же очень он далёк,
Так, что, мужайся паренёк.

Дубинка, каска и жилет
Спасали от локальных бед.
Без них не обошлись бы мы
И были бы обречены.

Вот ночь упала, тишина.
Идут курсанты не спеша.
Чужие улицы опять
Заменят жесткую кровать.

Теперь в Масисе не спокойно.
Междоусобица и бойня.
Дымит пожарами аул,
Придёт на выручку патруль.

Опухли веки, тяжесть ног,
Не чувствуешь уже сапог.
Ремень АКа плечо стянул,
В лицо холодный ветер дул.

Дождь тоже нас не замечал
И неразлучным другом стал.
Весёлых капель перезвон
Разбудит память о былом.
Но к этому привычны стали
Ребята из сибирской стали.

Разбушевались все армяне,
Плюют, бросаются камнями.
– Азербайджанцы, уходи!
Не то, не сносишь головы.

Нас научили слышать выстрел
И разворачиваться быстро
В цепь. Мощная, словно, стена
Встаёт перед толпой она.

Со лба течёт горячий пот,
Усталость своей массой давит.
А провокатор весь народ
Заводит и на войско травит.

Мамуля сидя у экрана,
Слезу стирает со щеки.
Но писем нет из Еревана
И не виновен в этом ты.

И греет мысль о том, что где-то,
В дали сибирской ждут тебя.
Характер точится при этом,
В кулак сжимается рука.
Толпа ревёт, толпа безумна,
Ватагою пошла крушить.
На площади кричали буйно,
А нам хотелось ещё жить!

Театр – центр притяженья
Опорной точкой стал для нас.
Встают народные волненья,
И будет битва в этот раз.

Фашистами нас здесь назвали,
Жандармами зачатых дел.
Спектакль драмы разыграли,
Сам дьявол танцевал и пел.

Дубинка, щит – вот вся защита.
И вроде б тело всё закрыто.
Всё. Но вот душа моя?
Она совсем оголена.

За что наносят оскорбленья?
И безо всякого стесненья
Плюют, сигналят и хамят.
Кто прав здесь, а кто виноват?

Скажите, кто же дал им право
Своих защитников клеймить?
Мы не хотели такой славы,
Из нас сложили живой щит.
Горят дома, громят киоски,
Эксцессы, драки, вопли, крик.
Волнуют граждан отморозки,
И всё же Ереван уник.

Без обороны, наступленья,
Войска даны для примиренья.
Стоят как мощная стена.
Здесь не развяжется война.

Пришли на выручку стране
Войска с погонами ВВ.
Решительно и очень смело,
Курсанты знают своё дело.

Не нужен боевой патрон.
К войне и смерти ведёт он.
Идут курсанты не спеша,
Оружие лишь для муляжа.

Пэ-эР, «Черёмуха»* у нас,
Через плечо – противогаз.
И голос нашего комбата
Сквозь зубы резко грубоватый.

На долго в памяти залёг
Преподнесенный нам урок.
С годами сможет Арарат
Найти, кто в этом виноват.

Мы ездить в Ереван согласны,
Но только, чтобы безопасно
Нас принимали иностранцы –
Союза члены ереванцы.

Сейчас скажу душевно лав*,
Всех благ армянам, до свиданья.
Хочу вернуться в Ереван,
Где мир живёт и процветанье.
                Август 1988 года

Звартноц* – аэропорт Еревана
Раздан*– стадион в центре города
Лав* – «у меня всё хорошо», по-армянски
Пэ-эР – палка резиновая
«Черёмуха»* – специальные средства