Понты и пуанты закинув в шкаф

Понты и пуанты закинув в шкаф,
Скажет любая балерина:
- Принесите мне лавандовый раф,
Я устала как строевая скотина.
И имею право на
Большие и маленькие капризы,
На удовольствия и сюрпризы
Для моего тела и харизмы.
Кулинарные неологизмы,
Пищевые пристрастия
И подсластители
Имеют в запасе
Ряд незаменимых представителей.
Например, для душевных сил
Необходим элексир
Счастья из какао с корицей,
Запах которого веет над каждой столицей.
Или молочный коктейль
С клубничным ликёром.
И тогда я согласна служить в театре
Не примой, а волонтёром.
Не на Бродвее, не на Монмартре,
А в простом захолустном театре,
Но, чтобы был буфет
С ассортиментом конфет,
Котлет
И рядами удобных кресел,
Чтобы зритель был наряден и весел.
Чтобы праздник-праздник,
Аплодисменты, поклоны,
Чтобы поклонники были знакомы
С кумирами и массовками,
Чтобы афиши сияли именами и заголовками.
И чтобы цветы,
Понты
И пуанты
Закинуть в шкаф
И пить в гримёрке лавандовый раф
С коллективом труппы
Или с другой восхитительной группой
Товарищей.
Человек знающий
Скажет: всё верно.
Что-то вода, а что-то морская пена,
Из которой выходит Афродита в пуантах,
В блеске брызг и каплевидных бриллиантов.
Сквозь боли и кровь репетиций,
По следам слёз за ресницами,
Подмигнёт первому ряду,
Оближет розовую помаду,
Встанет в нужную позицию
И скажет:
Я умываю руки.
И ноги.
Потому что,
Если подмостки убоги,
Если пуанты вдрызг,
Если бриллианты из брызг,
То вдохновения нет,
А это уже не балет,
А трудовая обязанность.
Театр начинается с вешалки
Только для зрителя.
Для балерины
Он начинается с ощущенья скотины,
Пашущей у станка,
Лёгкой как облака,
Гибкой как лоза винограда,
Прекрасной как воздух из цветущего сада.
И только радостный взгляд из зала,
Потому что цветов бесконечно мало,
И только мечты, парящие над головой...
Держите строй,
Вдохновляющие!
Держите строй!