Врангель. Белый рыцарь без страны

В изгибе века, в пламени расплаты,
Когда бурлила кровью вся страна,
Он вышел — гордый, строгий и крылатый,
С лицом, как вырезанным из камня сна.

Седло держал, как скипетр пилигрима,
В глазах — тоска за павшую державу,
А с ним шагала тень иной России —
Мечтой окутанной и слишком правой.

Он не был кровожаден, был суров,
Но верил в честь, закон и офицерство.
Средь пуль, измен, предательств и оков —
Он нёс свою гордыню как наследство.

Врангель — чёрный барон, как нарекли,
Но чёрным был он лишь в чужих легендах.
Он белый был — до боли, до земли,
Где вера мёрла в красных хоровендах.

Он знал: не победит. Но всё ж вставал
И Крым держал, как держат перекрестье,
Когда уж мир погиб, но дух — не пал,
И честь была единственным их местом.

Под ним гарцует конь, как символ дня,
Что светел был, но стал закатом строго.
Вокруг пылала братская броня —
И каждый шаг вёл к гибели и Богу.

Он Крым оставил — не предал, а спас,
Чтоб кровь не лилась снова бесполезно.
Как гость эпохи, он сгорел за нас —
За то, что было, и за то, что честно.

В изгнанье мёртвых сны его тревожат:
В соборах старых — звон, и в мыслях — строй.
Он знал: бывает пораженье — позже
Победой духа над толпой слепой.

Так пусть же имя, сброшенное в прах,
Вернётся вновь не местью, не венцами —
А памятью, как пламя на горах,
Где честь горит, не угасая с нами.