О чем он думал, перед дулом револьвера?
Быть может испугаться не успел.
Когда палач - последняя паскуда
Из под лобья на него смотрел.
Успел ли Богу помолиться?
Детям и жене сказать - прости...
И хоть раз перекреститься,
Чертей позлить и извести.
Быть может все же верил в чудо?
Что детей хоть пощадят,
Богоявленные Иуды!
Им, конечно, все простят...
Наверняка он слышал крик и стоны,
Когда темнело все в глазах,
И роз алые бутоны
Растекаясь на полах.
А стрельба не прекращалась,
Кровь играла в палачах
Грудь еще слегка вздымалась,
Штыком добили впопыхах.
Одну пули пропустили,
Но подоспел палач-матрос,
Из горла хрипы испустила,
Удар штыком он ей нанес.
Затих последний стон страдальный,
С собой эпоху унося,
Обряд свершая ритуальный,
В кислоте сожгли царя.
Расстрел царской семьи
© Copyright: Иванов Николай Николаевич, 2025
Свидетельство о публикации №125061605766
Свидетельство о публикации №125061605766
Рецензии