Цернария ИС-20

(Поэма-инкарнация Пантеону-740, текст подготовили генерал-арендатор С. Улагай и М. Комелькова).

_____

Заходит вечность омраченная,
Печаль поет на колдовском,
В обход, в обход, гора влаченная
Ставосьмидневным корсаком.

У нас есть цепи, цепи длинные,
И воззывные голоса,
Что в доморощенные, глинные
Подптинцы сводят небеса.

Широкой публике дарованный,
Мой росчерк вымер из ночи,
Во времена, как очарованный,
Трехрядной хордою звучит.

И голос пылью не раздавится.
Вода одна, скорей идти,
Постигнувшееся раздваивается,
Раскрывшееся не простит.

_____

Читаешь письмо. С тобой – потолок читает.
Двое вас в комнате. Чищенный медальон.
Ход их прозрачный все в себе сочетает,
Ровный и горький, холодом отрезвлен.
На дорогих ветвях стынь изо льда крепчает,
Через преграду тяжелую их шевелит звучать
Ветер нагорный. Сердце не отвечает,
Ждать утомленный, заговорен скучать.
Шкаф нарядить осой золотой бумаги…
Мы уж не выездные… Простимся в сон,
Чтоб не прельститься. Рыщут в опале маги,
Где замыкается грозный их Легион.

_____

Стобылый мрак сживает со свету,
На недописанном листе,
Ракеты разрывальше россветом,
Мне страшно во море за тех,

Надкусанное море-яблоко,
И жгучный голос полился,
На вертовойско обуялое
Накидываем пятьдесят.

Короны не сорвать нам с деспота,
Следит живущая листва
За каждым шорохом из детствова
Запасника одна глава

Взята, разбужена для ясности
На языки, на языках.
Стеклянной ломкости, бесстрастности
Огонь предатием запах.

_____

Книги сначала жгли, а затем топили,
Дым их бывал, клевал, горожан толпили.
Мы бы не с краю здесь, загорим березу,
Лестницей-рукавом отхожу занозу.
Библиотека, пол, формяные сгустки.
Рапорт не с тем пришел, чтоб его на спуске
С крашенной флажолетом тьмы уводили в боесть,
Содраны в пять слоев надо мной обои,
Станция буквой «Г», а на входе – лодник,
Грустный, сидит-глядит орел-беспилотник.

_____

О, еще та его амнистия,
Высокоцельсиевый вал
Погладил спину, где под листьями
Войска с опаской укрывал.

За горло схваченная азбука
Укатится наперерез,
Где еж под яблоком с указкою
Диктует эпохальный срез.

Кострами реющая ярмарка,
Я колокол несу в руке
С дрожащим голосом, то яблоко
Скатится в тихое пике.

Сперва сожги, а после выпестуй.
Баллон деталями гремит,
Пока глаза мои не выцветут,
Балкон гераньями увит.

_____

Не дернуться, без лишних слов не встать, оло’во
Не весит грешного сказуемого слова.
Легли крыла под жернова исходных знаков,
Иду с танцующим ножом, мой голос лаков.
Разнится разною породою собака,
Но мы не путаем их с кошками, однако,
Тренога лампочки нашлась к утру у двери,
Квартиру вывихнули, истово проверив.

_____

Кто заходит, прилечь, полежать, уткнуться.
Все – калеки, прошитые мимо кресел,
Все же – грубо, когда рядом я, не знаю
Чей-то сотник лапки с подлынья свесил.
Красный кромвель, расшивка на перемойцах,
Колос брома, зурна старика взирает,
Все же – грубо, когда рядом я, лежащей
В опахале подносят на разных кольцах.
Свечи, свечи, свечей в скорлупах поплава,
Шапки шатки, бобровых ворых тисненых,
Все же – грубо, когда рядом я, не смейте,
Будет поздно, его спасена забава.

_____

Под лепестком щепная кашица,
Я соль любил шиповник белый,
Погода – летняя неряшица,
Под взглядами иду, как беглый.

Вот в этой кровле заселиться бы,
Печальный ордер с нами едет
По государственным столициям,
Встречается опять, как бредит.

Повсюду изгородь недвижная,
Иначе невидаль сплошная.
К утру не очутиться лишним бы,
Но как помочь себе, не знаю.

_____

Спи, воздушный след, никчемный змей,
Выпита до дыр зловонья кадка,
Рада б и такому распорядку,
Только вас не сыщешь по зиме.

Как мы начинались, битюга
Спелые качались, сытно в осень,
На моем подсвешнике волосен
Не собрать кипущие стога.

Помню, как и я была мала,
Вышла в дверь из дома, не вернулась,
Встретившись однажды, ужаснулась.
На пододеяльнике зола.

Не тюрьма не тело не земля.
Как с разбегу россвету сказаться.
Всю тебя опутала змея,
Так, что уж вовек не развязаться.

_____

В июне рос, не ведая предтечи,
Ажурным слабочисленным столпом,
Поздравствовался. Не стояли плечи
Судьбы и дальнолицым истолпом.
Суровая заваренная каша,
С порога отъедался до тюрьмы,
Не заводи, пришедшая, не спрашивай,
Мы не всецелы, мы или не мы…
Орбита глаза бредит ли ночами,
Река ли поворачивает врозь
С другой рекой, отголосил начальник,
Обнес вагон. Чуть после не спалось.

_____

Поедем домой, будет холодно.
Погреемся у обелиска.
На Вечный огонь залиговано,
Вернее расстрельного списка
Оно оглушает нам головы…
Овации стали иными.
Идем! А не то станет холодно,
Еще холоднее, чем ныне.

_____

Колени сада, не запаздывать,
Паучьи ветки гирюзы,
Держу предъятие за пазухой,
Порублены мечом часы.

Конфетный мед прелипко-лакомый
Перемещается в руке,
Игрок – он всюду одинаковый,
Хотя бы и в опричнике.

Надставь над головою зеркало,
Над спелой кожей треснет шум,
Глядишь – всего тебя изрезало,
Отстаивать не попрошу

Свои пределы подфернальные,
Останься чист, бери в уме,
Тысчинки-пыльники меняльные,
Морильным хладом в паутьме.

_____

Никотин – метроном,
Едет в отпуск Колаша,
С монострильным челом.
- Я не наша, не наша!
Вопиет из-под свеч,
Я устало гляжу же,
Повседневная речь,
Монотонные стужи,
Отбывает хлопот,
Как ведь жизнь развернуло!
Прямо, наоборот,
Рыбка в вечность нырнула.

_____

Рыбка в банку нырнула.
Протирали сачок.
Я под стать протянула
Этой рыбке зрачок,

Чтобы он был миндальным,
Чтобы был золотым,
Хоровым, величальным,
И зернено-густым,

Чтобы старые песни
Озарялись вдвойне,
Воевать интересней
На Священной войне.

_____

Где заканчивается колоннада,
Начинается моя Память.
Я не слышала других, кроме «надо»
Слов оттуда. Хоронить пламя
Надо, резко зажигать пламя.
Где заканчивается колоннада,
Поворачивает в темный полос,
Белый, правящий рукой тени ада –
Возвращаюсь на Его голос,
Из-под медного листа голос.
Я хотела обмануть Память,
Мифы черные о Нем долго жили,
Под незыблемыми столпами
Мне на плечи две руки возложили,
И вторые две руки возложили.

_____

Барометры висели на стене,
Приспущенные шаткими гвоздями,
Когда-то кто-то подарил их мне,
Узнав о том, что я дружу с вождями.
Сказала сказка в домном забытьи
О том, что есть лазейка в старой крыше,
О, мне не выгрести всей спорыньи,
И я в противодушный люк не вышел.
Девицы косы рассмотреть в упор
На грызенном клочке фотобумаги –
И в гору, дальше в гору. Вечный спор,
Стоящий, как генсек в универмаге.

_____

Линейный выступает ветр
На берега Эрлогды бальной,
Волна преследует тот метр
Своей отдачей опахальной.

Свивается в ночи мой бант,
Романсом выпетый сигнальным,
В толпе узнаю по горбам
Своих двоих в валу финальном.

Свивается в ночи мой бант,
Романсом выпетый сигнальным,
Из нерасслышанных команд
Уходит шлейф субдоминальный.

_____

Противоконная ударница,
На подоконнике сижу,
Прямая речь моя наставница,
На все, что движется, гляжу.

А движутся – колонны стройные,
Глаза, глаза у всех рябят,
Мои лета заупокойные
В лицо знавали всех ребят.

Под грохот пушек разрисованных
Крестами вывернутых роз
Кто по запазухам рассовывал,
Того сковал лютой мороз

И съел мой огнь пожирающий,
Малиновый, как сок зарниц.
Я, с подоконника взирающий,
Привстал и тенью выпал ниц.

_____

О, это пламя, о, с высоты сжигает,
О, читает, беззвучно о нас читает,
О, шипящей азбукой стали змеи,
Город, где крепятся велибашни.
От вращения башен хвост пылает,
Красный синему равен, белому равен,
О, я руки к одной из них простираю,
С плавниками стоит она, с плавниками.
Как построен Самим Совершенством Город,
Улицы выходят понаднепрямо,
Белый Змей над Городом смотрит долго,
А потом на Город паленьем дышит.

_____

В аккордеоне тля живет,
И пляшет тля, по дну поет,
О том, как стары берега
У древнего Кременчуга.
Расстреливая цели все
Иду коленями на ось,
В поддонце дергается гвоздь,
Подобно выбитой осе,
Подобно жалу у осы
Звучат кристалльные часы,
Бранят оставшихся в уме,
Забывших удила во тьме.
Почила ре’шетка в снегу,
Читал, но больше не могу,
Надену плащ, надену стон,
И выйду по двору на склон.

_____

На склоне чинный почтальон
Стоит в картузе обветшавшем,
Он реки положил на кон,
Порой служивший объезжавшим
На змие пасмурье веков,
А ныне головы всецелы,
Дракон шумит из стариков,
Подвигнутых движеньем белым.
Кишат драконовы бока,
А полноводье рек взирает
На изможденные века.
На склоне почтальон играет.

_____

Дно купола висит с иглой вовнутрь,
Храм выкрашен шерстистыми цветами,
Пластинка-льдинка таяла в войну,
Мы стали настоящими мечтами.

И ландыши, и розы, и опарт
Когда-то слыли беженцами мира,
Жестоколадные вложенья карт
Чужому в руку вызвали кумира.

Он крестит соки, проткновенные шипом.
Спина слона, как первозданная игрушка.
Утопленник воды лежит на дне серпом.
Лягушка-пчелка-кошка-крыса-мышь-норушка.

_____

Я был военным у стены
И был, как решето.
Входили пули со спины,
А выходили ртом.

Потом я встал к другой стене,
Стена меня спасла.
И пули, острые вдвойне,
Надежнейше снесла.

Затем я сделал реверанс
И сумасшедшей стал.
Когда другим давали шанс,
Я весь его проспал.

Затем я спал уже внизу,
Гранитный часовой
Стоит с ружьем, пока везу,
Стоит над головой.

_____

Еловая ушанка вымерзла,
В дожде измокла за судьбу,
На солнце выцвела и вылезла,
Но крепко приросла ко лбу.

Отвиражировано дочиста
Смурное небо, до границ
Простерла огневая доченька
Кровавый полк ее ресниц.

Заправься дымом до горючего,
Прямой до кончиков костей,
У техника у говоручего,
Земного, словно коростель.

Мне никогда не снились пиршества,
Но я, заметьте, на пиру,
Вниз головой, в ушанке выцветшей,
Дары небесные беру.

_____

Я и тень, я и тень,
По лугам, по лугам,
Целый день на плите
Закипала перга,
Голос вечно живой,
В цветнике, в цветнике
С преклоненной главой,
С черной книгой в руке.
А на книге – шмели,
А по книге огонь
Разведу на мели,
Мелководная гонь,
Разрывается шар,
Я у бога в плену,
Мой бескрылый пожар
Прикипает ко дну.

_____

Даю слова на откуп двоице,
Я рогом вышла, из креста
Калитки сада волчья воится –
Гляжу из зелени куста.

Сорви калину разнарядную,
Последним отщипом сорви,
Иди в долину безоглядную,
Где лес горит огнем крови.

Там птицу снять с вершины дерева,
Я метила в толпе шестом
Людей, на кур похожих. Верила,
Что посчастливится потом.

_____

Птица моя из лепестков пиона.
Я подымусь, пятый этаж у дома,
Верхний этаж. В дверь позвоню, что слева,
Не отопрут… Где же вы все? Где вы?
Новый подъезд. В дверь позвоню снова,
К двери бегут. Вы на пороге – кто вы?
Я не найду нужной двери и справа.
Армия дышит в щелочку, как отрава.
Выбраться из подъезда… Я почернел… О, Армия!
Вся ты лежишь за дверью по дереву пола, змея…

_____

Ну, вот и утро поднялось.
Поднялись флаги на флагштоках,
На клумбы солнце пролилось,
Бутоны распахнув широко.

За окнами домов жилых
Зашевелились силуэты.
О происшествиях былых
Ничто не помнит будто. Это

Из-за того, что стрекоза
Пересекает поле зренья
По переходу. На глаза
Пришло и стало воцаренье.

_____

Мои шаги по спящим улицам.
Дверям приказано сойти.
Отверзнувшим глубины улеем
Проскачем поперек пути.

От очевидца пыль останется,
Когда б он не примкнул к строю,
Глаза, исполнившись скитанием,
К пологим склонам воздаю.

В небытие уход заказанный.
Очистить площадь от толпы.
На мне все линии завязаны,
Мои хорунжии слепы,

Но каждый видит это капанье
Дождя на дальнем берегу
Огромной лужи. Было сказано:
Вперед! Я больше не могу.

_____

Колол орехи черпаком,
Чего на свете не бывает,
В цементе лестничном тайком
Рука подстрочники вшивает.
Что, расплескавшись в океан,
Объять Орел непознаваем
Нашелся маленький обман,
И вот, мы вместе почиваем.
Домой в квартиру заходил
Который раз как будто внове,
Родного сына победил
Почти без пылкости, без крови.
И мой язык ко рту примерз,
Лежит мой сын, не надо сына,
Над ним работает гример,
А сверху стелется лещина.

_____

Ну, герои нынешнего времени.
Я стою пред вами весь таков,
Были дни, меня не отогрели вы,
Догоняли шестьдесят веков

На конях мою лошадку жалкую.
Вот же я, исследован насквозь –
А меня уж нет. Не жарко ли
Так кружить об золотую ось?

А теперь минуточку внимания:
Тридцать нас выходит за одним.
Вот, она, проклятая Германия,
Русский и немецкий аноним.




(Картина называется "Они плывут!")