Места боевой славы

Сколько боли впитала родная моя земля? Сколько в море не соли природной, а слёз девичьих? В моём городе траур. О ком-то опять скорбят, кто-то жизнь обретает вторую в ином обльичье. Вместо дома, уюта и счастья большой семьи кто-то выбрал вновь доблесть в местах боевых сражений. Будут песни и книги писать, сочинять статьи, прославляя в веках волевое его решенье. Только легче от этого вовсе не станет нам, слёзы как проливались, так дальше и будут литься. Знает ли о подобном большая моя страна, что за каждого павшего плачет своя девица? Южный ветер крепчает, боюсь, дует он к беде, скоро новых героев мы будем всего лишь помнить. Прадед мой там погиб, а за ним был отец и дед, я на море смотрю, вопрошая судьбу: – «за чт; мне?».

Я пишу тебе письма, но некуда отправлять, потому без ответа останутся мои страхи. Под тобой всё качается палуба корабля, может, будешь спасён, потому что рождён в рубахе? Не хочу быть невестой у скорбного алтаря, я брожу вдоль обрыва, но чувствую: скоро буря. О твоём возвращении плакала, мой моряк, на прощание робко и скромно тебя целуя, а теперь не хочу, чтобы ты приплывал назад. Пусть и дальше цветут моих страхов больных бутоны. Я смотрю, напрягая до боли свои глаза: на родных побережьях отныне живут драконы. Я пишу тебе письма, и письма лежат в ларце, вдоль обрыва бесстрашно гуляют певцы и трусы. Нет похищенных сказочных принцев и нет принцесс – моряки лишь чудовищам алым пришлись по вкусу.

Будто полночь безлунная злые глаза черны. Кто не видел драконов вживую, представить себе не может, как те ужас вселяют, змеёй проникая в сны. Их отрава живёт под моей беззащитной кожей. Я оплакала столько любимых своих людей, если ты не вернёшься, то будет мне чудо. Чудо! По ещё не вскипевшей от жара морской воде уплывай же, моряк, далеко-далеко отсюда. День для траура: сердце сегодня умрёт твоё. Не зайдёшь ты, моряк мой, в охотничьи их угодья. Я иду вдоль обрыва решительно поперёк, чтобы ты стал от клятвы своей, наконец, свободен.