Пробуждение

   Когда в ночи пришел черед тем таинствам, которых ждёт,
     Усталый путник от Судьбы вымаливая путь найти,
     Туда, где счастлив будет он, и не заботясь ни о чем,
     Свои года там проживёт вдали от тягостных забот.
 
   Где нет страданий, нет невзгод и только счастие там ждёт.
     Забытое уже совсем, как теплый полдень в ясный день,
     В который хочется войти-и нет обратного пути:
     Возврата к ужасам былым, страданиям живущим с ним.

   К той жизни прошлой, где тогда он умирал-и нет следа,
     От жизни глупой и пустой наполненной лишь суетой,
     В которой прожил те года и не оставил ни следа.

   За много дней, тяжёлых лет, в которых не было и нет
   Ни смысла, радости, и свет, лишь пробивался как завет,
   Мозг озаряя иногда и проясняя мысль тогда,
   Что понапрасну жил всегда: и день, и вечер, и года!

     Как будто замер он тогда не зная путь свой никогда,
     Не понимая смысл иной, и жил борясь с самим собой.
   
     И дней пройдя круговорот в преодолении забот
     Пытаясь что-то изменить и жизнь свою перекроить,
     Оказывался только там, где потерял себя он сам:
     В начале долгого пути без той возможности пройти,
   
   Путь, предначертанный Судьбой, как будто скованный собой,
   Как цепью той вокруг него, сковавшей жизнь-душа его.

       И нить событий прервалась, и жизнь его оборвалась.
 
 
                I
     Ночь, тишина, огромная Луна в полночном, звёздном небе,
      И Лунный Луч, как свет огня, вобравший магию в себя
         Обворожительной Луны-Волшебницы ночной поры.

       Был Лунной Тайной наделён, чудесной силой напоён,
       И послан Лунный Луч туда, где жизнь была умерщвлена,
       Где смерть надела свой венок-печальной участи итог,
       На тело отданное ей придя за жертвою своей.
      
       В тот час особый, роковой, наполненный ночной порой,
       Там труп лежал совсем нагой в могильной комнате сырой.
       В одежды смерти облачён и смертным духом заключён,
       И смерть наполнила собой, пространство комнаты сырой.

       Там смерти дух царил тогда и жизни сок вобрал в себя.
       Там жизнь была поглощена и смертью выпита до дна.         
      
         Луч Лунный, в комнату проник, собою осветил всё вмиг:
     Постель, в которой смерть пришла, забрав всю жизнь у мертвеца.

     Постель, в которой смерть пришла-была агонией полна!
     Истерзанная простыня следы конвульсии несла:
     Следы ногтей на простыне, клочки зажатые в руке.
     Покойник простынь изорвал, когда в мученьях умирал,
     И простынь в кулаки зажал,  когда последний стон издал.
   
     И так лежал, и так застыл, когда в себя он смерть впустил.

     Лунный Луч, скользнул по телу мертвеца, добрался до его лица.
         Его не ярко осветил-на нём как будто бы застыл.

         У мертвеца, его лицо, печать мучения несло;
         Предсмертной судорогой свело, обезобразившей его:
   
     Открытым ртом, оскалом диким, его последним смертным криком,
     Как будто он пытался прочь, прогнать всю боль и превозмочь
     Жестокие свои страданья, печальной участи терзанья,
     Не в силах их преодолеть при всём неистовом желаньи.

          Его открытые глаза  смотрели вверх, на небеса.

         Немой в них ужас отражён, как будто бы увидел он:
         Всю бездну адовой ночи-и нет обратного пути,
         Из непроглядной темноты, из ужаса кромешной тьмы.
            
               Всепоглощающей тебя и пожирающей тебя.


                II Тьма
      Что в бездне той, где меркнет свет, лишь только тьма даёт ответ.
         
          Тьма, поглотившая в себя, всю пропасть бездны-без конца,
          В которой жизнь теряет след и превращаясь тьмой в запрет.

          Там нет краёв у вечной тьмы-есть только ужас темноты,
          Сожравшей вмиг весь свет души,
          И превращая там её в своё подобие-в Ничто!
         
          Блуждающее в темноте и ищущее где же, где?
          Тот край бездонной темноты, чтобы так вырваться из тьмы.
          Но, в ней лишь мрак кромешной тьмы, и только бездна пустоты.

                Там нет причин, там нет основ,
                Лишь только холод страшных снов.
                Тех, что влекут в бездонность тьмы
                И в пропасть вечной темноты.

          Там ужас гонит прочь, долой, но бездна тянет за собой.
          Там мрак безжалостной рукой бросает в бездну тьмы пустой.

     Во мраке тьмы, во мраке бездны, где обречённый тьмой безбрежной,
          Скитальцем вечным в мраке тьмы, то что осталось от души,
          Проваливался в бездну тьмы, влекомый в пропасть темноты,
          Пытаясь вырваться от туда, но, бездна втягивает всюду!

          Так тьма влечет, так тьма играет и ужасом так обнимает,
              Бездонной, вечной пустоты-откуда нет уже пути!