Ballad about Difficult Days
В России вдоволь насмотрелся я несчастий.
И вот, вареное яичко ем с утра.
Безумно дорого стоит то, призрачное, счастье…
Там в окнах дней совсем иная детвора.
Из форточки - аптечно-брахлецовый запах свалки.
На стуле – вата, ножницы, и мазь.
За дверью – клюшка «Montreal», что стала шторной палкой.
Сыро на улице, за старой школой – грязь.
Сосед мне мой сказал про неизбежность.
Действительно, недели как вода, сквозь сито дум текут.
О, где же ты, былая безмятежность?
Где избавление от незримых пут?**
Пять сигарет в вишневом портсигаре.
Бывает так, что некуда бежать.
Словно крест на крест досками кто-то забил мне двери в память.
Присел за стол я, тяжело писать.
Где-то взлетели птицы над сосновым бором…
Почти пуста, как чайничек из Вязьмы, голова.
К чему мне их орёл двуглавый с триколором,
И гимн, где изменили все слова.
Рабом не числился я никогда, им никогда не стану.
Дворянкою была моя последняя жена.
Быть может сам я поменял приоритеты спьяну,
Горечь потерь и боль здесь ощутив сполна.
Не краснобайствовал я, поведясь на чьи-то деньги.
Тайны нетленных строк на дне души хранил.
2/3 тех, кого я знал, напоминали мне макак на бом-брам стеньге,
Теперь их нет, растёт число могил.
Подходит мир к концу, затем начнется хаос, за хаосом – безвременья мосты.
Стоит передо мной бутылка «Famous Grouse»,
А, под бутылкой – белые листы.
Лишь вера в Господа – и помощь, и надежда.
Тот, кто не смог её постичь – ни с чем остался тут.
Девятая строфа, пусть тешат спесь невежды,
Не ощущая скоротечности минут.
Задворки жизни – пагубное место.
Это как топь, где гибнут без следа.
Забыта мной астанская «невеста»,*
Равно как те, чья совесть нечиста.**
Вновь через джунгли мегаполиса иду я.
Важна лишь цель, и средства, в том пути.
Мне в храме ангелы пропели – Аллилуйя.
Я стал другим, чтоб свой талант спасти!
15 июня 2025 Sunday
16:22
Note: * в публикации использован "цензурный" вариант произведения.
* Астанская "невеста" - реальная девушка.
Свидетельство о публикации №125061505128