Аминь

Аминь (26 апреля 2009)

Не зажигать свечей перед иконой,               
Не ждать, не удивляться, не любить.               
Не находить порог родного дома,               
Не верить. Не бояться. Не просить.

Разбита лампа. На паркет ложатся тени,       
Слепой костер горит у зеркала во тьме;         
Я, обернувшись старым привиденьем,            
Сквозь мертвый город вновь отправилась к тебе.    
Я прохожу сквозь тысячи заклятий,               
Я нахожу твое родимое крыльцо,               
Но вместо пороха осколочных объятий         
Ты лишь бокал с вином швырнешь в мое лицо.               
С разбитых губ гуашь, мешаясь с ядом,         
За каплей капля потечет по волосам,            
И вереницей зимних листопадов               
Я снова упаду к твоим ногам.
Бери меня. И там, где светит солнце,
Вонзи в меня отравленный кинжал:               
На самом дне волшебного колодца               
Я вырву душу для тебя – чтоб ты дышал.      
Развей мой прах по ветру. Только знаешь…   
Живой мне быть еще века веков –               
Ты никогда меня не потеряешь
И не сотрешь следы моих шагов.
Я буду жить, я буду первозданной,               
Я буду ждать тебя в тени немых зеркал.         
Я стану той землей обетованной,               
Что столько лет ты без толку искал.               
Но ты сказал – уйди с моей дороги,               
Ты приказал – не смей меня хотеть.               
Да что же ты? О дух святой! О боги!               
Мне без него не выжить – это смерть.            
Тоска моя бокал наполнит ядом,
Разрежет ночь истертая душа.
Пройду сквозь дождь с сентябрьским листопадом
И упаду – не плача, не дыша.
Я упаду – оковы не удержат,
А по стеклу – кровавая слеза.
Здесь места нет ни вере, ни надежде,            
И только вороны клюют мои глаза.               
За что ты мне? За что так больно ранил?      
Ты затоптал костер, не дав разжечь.               
И, написав «люблю», потом исправил –         
Ты стер пять букв. Игра не стоит свеч.            
И вот, стою одна пред аналоем,
Я на спине своей тяжелый крест ношу.          
Но имя твое – нежное, святое –
Я никогда нигде не напишу.
Не произносится оно устами всуе,            
Оно не тонет в океанах подо льдом.            
Когда последний танец оттанцую,               
Произнесу его потом – перед Христом.         
Пришла к тебе. Ты хочешь – я ведь знаю!
За эту ночь богам я золотом плачу.               
Вот пистолет. Смотри же – я стреляю!          
Пусть всё погибнет – я тебя любить хочу!    
Ну, что стоишь? Срывай мои одежды!            
Перед тобой хочу всегда стоять нагая.          
Спастись ты не сумел – ты тоже грешный,   
А я – я безрассудна, я живая!
Я – на коленях. Я молюсь и проклинаю;         
Ты растекаешься во мне сладчайшим ядом.
Со мной что хочешь делай – всё! Я разрешаю.               
Не надо рая: ты мне – лучшая награда.         
Я отдаю тебе себя – всю по частицам,            
Я отдаю себя тебе – не возвращай.             
И я не жду ответных чувств – нет, ни крупицы.               
Не кайся, не люби, не обещай.
Я отдаю себя тебе во имя Бога,
Зову в свидетели всех мировых богинь.         
Мне от тебя одна теперь дорога –
Я отдаю себя тебе.
Люблю.
Аминь.

© Екатерина Грайнман 2009
Из сборника "Расстрел", 2009