Басня

У таверны на реке
Спорил хоббит с лепреконом
О весомом пустяке:
Кто высок перед законом?

Лепрекон уверен: «Маги
С их чарующей руки —
Смута, жалящие шпаги,
Злоба, грезь и бардаки!»

Хоббит верил, что монархи
(С ними мутные дельцы
И дворяне-олигархи,
Возводящие дворцы).

Сору слышал гоблин-повар
С ходу, вклиниваясь в спор:
«Воры выше, право-слово!
В тыл имел законы вор!»

Со скамейки хриплым басом
Молвил пьяный вурдалак:
«Лишь финансовую массу
Не побьёт закон никак!»

Тролль, исполнив злую мину,
Сдобрил рыком разговор:
«Над законом лишь дубина!
Лишь дубина и топор!»

Гном корил хапугу-клерка,
Что бессовестно хитер:
«Чтить законы по их меркам —
Несмываемый позор!»

Кто-то проклинал дружинных,
Слепо верных королю,
Утвердителей режима,
Его плаху и петлю.

Спор внезапно свелся в свару
С кулаками по лицу.
Под обменами ударов
И приёмами борцух.

«Быть калеками, наверно?» —
Поразгневались друзья.
В ход — посуда из таверны,
Злоба льется за края.

Вдруг выходят две девицы —
Взгляду радость, хороши:
«Мы вам принесли водицы,
Пейте, братцы, от души!»

Хоббит, гоблин, пара троллей,
Лепрекон, вампир и маг
Позабыли гнев и боли —
Жажда мучила бедняг.

Бьют гормоны до печенок,
Каждый первый холостой.
Нежат взглядами девчонок,
Услаждаясь красотой.

Потасовка шла на убыль,
Все переводили взгляд:
Кто на грудь, а кто на губы,
Кто по всем частям подряд.

Воду пили очень жадно,
Как магический отвар.
Будто не было понятно,
Кто источник этих чар.

По исходу понял каждый,
Кто отведал из котла:
Над законом — только жажда,
Жажда женского тепла!

Пусть мораль живет веками
И вплетается в тосты:
«Не подравшись с мудаками,
Не познаешь красоты!»